Второй шанс для него

— Знаю, — тётя Наташа поворачивается ко мне. — Знаешь, Снежана, двадцать лет назад я опустила руки и отпустила любовь всей своей жизни. Позволила другой женщине забрать его. Не пришло ни одного дня, чтобы я не сожалела об этом. Ни одного дня, чтобы я не хотела вернуться в тот день и исправить всё, — грустно и болезненно улыбается. — Игнат очень похож на своего отца. И внешне, и характером. Он бежит от своих чувств, закрывается. У нас с его отцом история похожая — дружили с самого детства. Поняли, что влюблены друг в друга. В старших классах стали встречаться.

— Мы не встречаемся с Игнатом, — едва слышно ответила я. — Ничего не связывает нас пока кроме дружбы.

— Нас с отцом Игната тоже только дружба связывала, но, как видишь, от лучшего друга детства у меня родился ребёнок. Чудесный, но до ужаса упрямый.

— Кто сделал первый шаг тогда? — тихо, чтобы не разбудить Игната, поинтересовалась я.

— Я, — мягко улыбается. — Отец Игната мне записку в сумку подбросил, якобы от тайного поклонника, думал, что я почерк его не узнаю, — хихикает, как девочка. Глаза тёти Наташи блестят, и я понимаю, что всей душой и сердцем она перенеслась в прошлое. — Я написала, что тоже люблю его и хочу, чтобы он стал моим парнем. Положила записку в его учебник по алгебре. Ты бы видела его лицо, — смеётся в кулак. Это настолько мило, что взрослая и всегда серьёзная женщина, на глазах превратилась в ту влюблённую девушку. — Так и стали встречаться. Я говорю это тебе к тому, Снежана, что своё счастье нужно держать руками и ногами. Такая любовь даётся раз в жизни и никогда не забывается. Так зачем нужны другие, которых всегда будешь сравнивать, если можно быть счастливой рядом с тем, кого так сильно любишь?

— Я стараюсь, — бормочу. — Я же не могу постоянно делать шаг навстречу первой. Ведь Игнат парень. Он должен быть более решительным. Девушке не пристало бегать за парнем.

— Бегать за парнем, это когда ты его не интересуешь, но упорно продолжаешь навязываться. А мой сын любит тебя.

— Так почему ему Вы всё это не скажете? Почему всё это говорите мне? — сжимаю кулаки и смотрю исподлобья.

— Потому что ты смелая девочка, Снежана. Детская любовь самая искренняя и её невозможно скрыть. Тебя не интересовали машины. Тебя интересовал мой сын, ради которого ты пришла в автомастерскую моего отца. Тогда ты уже сделала первый шаг, — улыбается. — И сейчас, когда Игнат тебя любит, когда совершенно ясно, что вы не за ручки держались, — её взгляд останавливается на моих губах, — почему ты сбегаешь?

— Потому что страшно, тётя Наташа. Страшно, что Игнат скажет, что это ошибка. Что сделает вид, что ничего не было. Я понимаю, что Игнат Ваш сын и Вы всегда будете на его стороне, желая ему счастья, но… я так больше не могу. Не могу смотреть на то, как он встречается с другими. Представлять, как он целуется с другой, и изводить себя. Не могу общаться будто мы просто друзья. Не могу больше лгать и прикидываться. Я не хочу, чтобы он видел во мне друга… — мой голос повышается с каждым словом.

— Тише, Снежана, тише, — притягивает меня к себе и прижимается своей прохладой щекой к моей пылающей. — Успокойся. Ты уверена, что хочешь уехать сейчас? Ты уверена, что не хочешь остаться? — проводит рукой по моей спине.

— Да. Я… я не готова сейчас… Я…

— Я поняла, Снежана. Я отвезу тебя домой. Не стоит на такси в такое позднее время разъезжать.

— Спасибо.

Тётя Наташа ключи от машины Игната берёт с комода и открывает молча передо мной входную дверь. Я выскальзываю в подъезд, всё же вновь обернувшись на дверь в комнату Игната. А что если… Нет. Тряхнула головой, отгоняя мысли. Я сделала первый шаг. Пусть нелепый, трусливый, но если он любит меня, то не позволит другому, как он думает, касаться меня. Если же… Об этом думать даже не хочу.

Вся дорога до моего дома проходит в гнетущем молчании. Я настолько истощена морально, что слов, чтобы завести разговор не нахожу. Лишь изредка ловлю на себе виноватые и грустные взгляды женщины. Она прекрасно меня понимает. Чувствует мою боль и растерянность. Но знает, что ничем не может помочь.

Родители спят, когда я прихожу домой. Я прокрадываюсь в комнату и падаю на кровать, давая волю слезам. В груди печёт болезненно. И уже сейчас я начинаю жалеть, что решила уйти. Глупо. Как же глупо я поступила.

Вымотанная слезами, я незаметно для себя уснула, чтобы проснуться от звонка мобильного. Затаив дыхание, я с надеждой посмотрела на имя звонящего. Чтобы испытать горькое разочарование. Не Игнат.

— Привет, Миша.

— Чего такая уставшая? Разбудил тебя? Уже одиннадцать, соня, — слышу шум и грохот на заднем фоне.

— Да, — мой голос сиплый от слёз.

— Плакала?

— Нет, — откидываю одеяло и свешивая ноги с кровати.

— Врёшь. По голосу слышу. Что случилось? — Миша куда-то уходит, отчего в трубке становится тихо.

— Почему ты решил мне помогать, Миша? — раздражённо спрашиваю я. — С чего ты решил помогать едва знакомой девушке? С чего решил устроить бесплатную фотосессию, хотя я смотрела на твоём сайте, что один час стоит двадцать тысяч рублей. К чему это всё? Люди не помогают бескорыстно.