Второй шанс для него

— Снежинка, прости. Прости за то, что я сказал… Малышка…

Я дёрнула головой, вновь слыша его злые слова, которые эхом отозвались в голове. Отвернулась от него и пихнула в плечи.

— Проваливай к своей Лере, Игнат. Можешь трахаться с кем хочешь, мне плевать. Ты меня больше не интересуешь.

— Не было ничего с Лерой.

— Мне плевать, — встала с кровати и натянула домашние шорты. — Ты волен делать, что тебе угодно.

— Ты сказала, что любишь меня, — встал следом, даже не пытаясь прикрыться. Он снова возбуждён.

— Любила. Это разные вещи, — повела плечом. — Спасибо за доставленное удовольствие, будет с чем сравнить.

Я трусливо бросилась бежать, когда услышала за спиной его взбешённый рык. Успела влететь в ванную и закрыть дверь, но до того, как щёлкнула замком, Игнат открыл дверь. С такой злостью и яростью, что я вылетела на него. Я замерла, когда увидела его полный бешенства взгляд.

Попятилась, когда Игнат вошёл в ванную и закрыл её на замок. Стащил толстовку и отшвырнул на стиральную машинку. Теперь он предстал передо мной полностью обнажённым и донельзя возбуждённый. Третий раз! Я ещё после оргазма не отошла. Однако знакомая волна опалила низ живота, когда Игнат по-варварски рванул полы рубашки в стороны. Некоторые пуговицы стойко выдержали этот натиск, но парня это не остановило. Он второй раз дёрнул, вырывая уцелевшие пуговицы с мясом. Стянул с меня рубашку и лифчик, который ловко расстегнул.

— Проваливай, — очнулась я и попыталась его отпихнуть, но парень только усмехнулся.

Склонился и прикусил сосочек. Я охнула и вцепилась пальцами в край раковины.

— Хрена с два я уйду. Хрена с два я тебя отпущу. Моя, — зарычал, отправляя в кучу белья шорты.

Подхватил на руки под попу и шагнул в душевую кабинку. Включил напор воды, из-за чего я поёжилась. Волосы мигом намокли и прилипли к спине и вискам.

— Пусти меня, — потребовала, не пытаясь даже ногами обхватить бёдра парня и болтаясь в его руках безвольной куклой.

— Нет, — зарычал и подтянул меня выше. — Больше не отпущу. Ты сама доказала, что мы не друзья.

— Да, — сделала вид, что сдалась. — Ты прав.

Только на сегодня. Ведь уже завтра я уеду. Плевать. Слишком горькими были его слова. Настолько горькими, что сейчас я даже не могу поверить в то, что слышу.

Игнат лихорадочно целует моё лицо. Я всё же закидываю ноги на его бёдра и руками обвиваю шею. Мне плевать на то, что поза совершенно бесстыдная. Сейчас я позволяю себе забыть обо всём на свете. Об обиде, о боли, об унизительных словах, о том, как видела его руки на теле другой. Сейчас всё отходит на второй план. Об этом я вспомню уже завтра, когда буду в другом городе. Позволю себе в очередной раз поверить в эту сказку.

Кладу голову на плечо Игната и замираю, прислушиваясь к шуму воды и частому дыханию Игната, который вновь сжимает мою попу огромными ладонями и шепчет сипло в висок:

— Моя. Не смогу отпустить. Прости за всё.

Я молчу. Потому что не желаю врать. Потому что знаю, что мне нужно время, чтобы простить. Потому что я не готова так просто сдаться. Не знаю, как называется то чувство, что взыграло во мне, но мне хочется, чтобы теперь он за мной побегал. Чтобы он испытал всю ту гамму чувств, что изо дня в день разрывала меня на части. Чтобы ревновал, чтобы чувствовал безысходность, чтобы не имел возможности коснуться.

— Снежинка, — целует плечо, после чего вновь насаживает на себя.

Стон выходит слаженным. Он отражается эхом от стен. Оказалось, что возбуждение ни капли не улеглось. Вновь от желания снесло крышу.

— Моя Снежинка, — шепчет в висок, толкаясь всё быстрее.

Я только глубже зарываюсь лицом в его плечо, прикусывая кожу от переизбытка чувств. Мне хорошо. Мне нереально хорошо. Тело парит. Взлетает ввысь и дрожит от новой волны крышесносного оргазма. Снова хорошо. Снова остро. Снова больно.

Игнат убирает руки с попы, чтобы мыльными руками коснуться спины и начать нежно водить по коже. Я лбом вжимаюсь в плечо и тихо плачу, надеясь, что мои слёзы на своих плечах, он примет на воду. Я прощаюсь с ним, не говоря при этом ни слова.

Парень тщательно вымывает меня, смывает следы нашей страсти с бёдер, касаясь осторожно и нежно. После чего заворачивает в два полотенца и несёт в комнату. Вытирает тщательно, опустив на кровать, а после достаёт из шкафа футболку и трусики. Одевает меня, ладонями лаская кожу, то и дело оставляя на ней поцелуи. После чего опускается рядом, натянув лишь боксёры. Притягивает к себе, заключает в объятия и губами прижимается ко лбу, шумно дыша и шевеля дыханием волосы.

— Я такой идиот, Снежинка. Такой идиот… но повёрнутый на тебе…

Я жмурю глаза, чтобы не зарыдать, и делаю вид, что уснула. А он будто добить меня решил, лизнул щёку, продолжил шептать:

— Моя вкусная девочка. Я кретин. Я не знаю, что мне сделать, чтобы загладить свою вину…

Я не позволяю себе заснуть. Терпеливо дожидаюсь, когда дыхание парня станет ровным. Но как только шевелюсь, руки на талии сжимаются, а сонный голос спрашивает:

— Куда ты?

— В туалет, — вру.