Второй шанс для Тумана

Удары посыпались со всех сторон. Он бил руками и ногами. Сначала я закрывалась, уворачивалась пока боль, была терпимой. А потом и на это сил не осталось. Все болело от головы до пяток. Он бил и сыпал проклятия. Как ненавидит.

- Почему же ты меня не сдал в детдом? Раз так ненавидишь... - прохрипела я.

Но в ответ получала лишь удар за ударом. Я начинала терять сознание... Все словно было в тумане... А потом крик и визги болью прошлись по голове. Выдергивая меня обратно...

Я попыталась приоткрыть глаза, но от света было больно. Кто-то оттащил отца от меня. На пороге стояла Лизаветта, Стелла. Я не видела в их глазах сочувствия. Ко мне подбежала Мария Ивановна, что-то шептала. Но я не могла ничего разобрать. Все кружилось и болело. Дико болело. Мне дышать было больно...

- Ты что натворил? - раздался грозный рык.

Но это было уже где-то далеко... За гранью...

- Ты же сломал ее всю...

- Вызывайте скорую...

- С лестницы упала...

А дальше темнота...

10. Есения

- Хм-м-м...

Слышу стон. Это мой стон.

Открываю глаза... Точнее пытаюсь... Жмурюсь, но не сдаюсь...

Вокруг меня белые стены. Больница?!

Поворачиваю голову в бок и упираюсь взглядом в охранника... Личный пес отца...

С губ срывается смешок. Он поворачивается...

- Очнулись Есения Эдуардовна? Сейчас позову врача...

Да зови ты кого хочешь... Мне так плевать... Все болит так, что нет слов подходящих описать это. Все тело словно один сплошной синяк. Даже вдох делать больно.

В палату заходит доктор, а за ним и мой конвоир. В глазах доктора я не вижу сочувствия, ему плевать что со мной и как. Ему платят он молча делает. Таких людей видно издалека. Я научилась этому еще в детстве.

- Ну что же вы так не аккуратно Есения Эдуардовна?! В целом все не так печально, переломы пары ребер и несколько трещин, и перелом правой руки. Остальное все ушибы и ссадины. Аккуратнее надо голубушка.

Я лишь усмехаюсь и тут же стону от боли. Очень больно.

- Сколько я тут? - удается прохрипеть мне.

- Четвертый день...

Просто киваю.

Ну вот и все, ты пленница теперь Есения.

Как там Настя?

А Макс? Вспоминает ли он обо мне? Да с чего он должен вспоминать то о тебе? Он же не дурак понимает что ты его кинула...

Как же мне выбраться? Помощи просить не у кого... Вот она безысходность...

Дверь в палату открывается и входит тот мужчина, что был у отца. Мусаев кажется... Меня передергивает, я боюсь его.

- Привет, Красавица! - говорит мне. - Иди погуляй! - это уже охраннику.

Тот молча уходит. А мне становится еще страшнее...

- Есения... - он так противно растягивает мое имя.

Отворачиваюсь к стене. Не хочу с ним разговаривать... Ни хочу его видеть!

- С характером... - выдыхает он с усмешкой. - Мне такие нравится!

Не реагирую.

- Ну и зачем так злить отца? Неужели на постели с переломами лучше лежать?

Молчу. А про себя шепчу просто уйди.

- Ну ладно, полежи, подумай...

И молча уходит. Что так просто?

В палату сразу залетает отец. Глаза бешеные. Что дядечка нажаловался на дочку?

- Ты чего добиваешься, дрянь? - рычит он.

- Ничего! - шепчу равнодушно.

- Мало всыпал?

- Пришел добить?

- Есения! - рычит он.

- Я не буду плясать под твою дудку! Тебе надо слияние в бизнесе, тогда Стеллу замуж выдавай. Мне от тебя ничего не нужно!

- Ишь как запела. А в Англии ты за чей счет жила?

- Ну так выстави мне счет? Я лучше все верну...

Он резко подлетает и замахивается... Я не отвожу глаз. От входа раздается рык...

- Эдуард!

- Что?! - рявкает отец и отходит от меня. - Прибил бы гадину!

- Пойдем, пусть девочка сил набирается! У нас ведь скоро помолвка! А ты вообще-то испортил внешний вид...

- Я не выйду за тебя! - кричу я и сжимаюсь от боли. - Не выйду! - шиплю я.

- Да я ж тебя! - дергается отец, но тот его останавливает. Утаскивает вон из палаты, а ко мне возвращается их верный пес.

Что мне делать? Как себя спасти?

Может сделать вид, что согласна, а потом сбежать?! Но вря тли, мне дадут свободу... Боже помоги мне найти выход...

Проходили дни, ко мне за эти дни никто не приходил. Ни отец, ни этот Мусаев. Откуда он вообще взялся. Телефона нет, даже информацию не посмотреть. Мне уже не так сложно подниматься и передвигаться. Меня обкалывали обезболами, потому что когда боль становилась невыносимой, я просто выла...

Сегодня день выписки. Я еще ношу корсет и на руке бандаж-косынку. С лица сошли синяки. Остались только на теле черные гематомы. Отец бил в основном по телу, но попало и на лицо. Рана на губе постоянно лопается и кровит. Глубокая. Я выхожу на крыльцо больницы в сопровождение охраны. А там...

Внизу стоят огромные внедорожники, отец, Мусаев с букетом роз и куча репортеров. Господи, что происходит? Что творят эти люди? Для чего все это?

- Еся! - раздается сбоку такой знакомый голос. Я скучала...

Настя...

Она стоит с Егором Александровичем и Максом. Последний мрачнее тучи. Играет желваками на лице. Взгляд грозный, злой. Но даже такой он все равно красивый.