Второй шанс (ЛП)

— Послушай, Блюбель. Я знаю, мы только что встретились. Знаю, я чужачка, а для вас нет ничего дерьмовее, чем иметь дело с чужаками. Но пожалуйста, расскажи твоей матери о Предвестниках. Они не оставят вас в покое. Я не думаю, что они способны оставить пони в покое. Они захотят втянуть к себе каждого — хотелось бы мне объяснить то гудение, заставлявшее пони собираться вместе. Чужеродный контроль разума, сверхъестественная массовая одержимость, или просто групповое манипулирование, я не могла сказать точно. — Там, в Ядре, нет ничего хорошего. Не позволь своей матери соблазниться их обещаниями.

Она нахмурилась, скептически глядя на меня. Но тут я передала ей винтовку и её глаза в шоке распахнулись.

— Ты… Ты не должна отдавать мне пушку Дозера. Ты ж вроде получила её по-справедливости.

— Возможно. Но он был твоей семьёй. У тебя должно быть что-нибудь от него. Всё равно это оружие не было важным для меня. Я даже никогда не знала, как оно называется, — сказала я, глядя на лагерь. — Я просто заботилась о нём, пока оно не вернётся домой.

Я коснулась её. Может она убедит её мать, а может нет, но, надеюсь, я смогла убедить её. Если это даст её семье хоть немного мира и спокойствия, как я могу не сделать этого? Она пристроила винтовку наверху своей седельной сумки, вдоль тела.

— Ладненько… раз такие дела, думаю я могу смело нести свою большую голубую задницу прямо туда — когда я в недоумении моргнула, она только хихикнула. — Раз уж ты подлатала меня, когда меня подстрелили, и вернула мне пушку Дозера, я достаточно задолжала тебе, чтоб помочь выбраться оттуда живой.

— Ты не должна идти со мной. По правде, меня, скорее всего, подстрелят или с одной, или с другой стороны. А может и те и другие — только кобыла со скребущимся в голове радтараканом может улыбаться, говоря это. И я очень, очень не хотела, чтобы она погибла как Лемонграсс.

— Ничего не выйдет. Я в деле.

— Но…

— Я не передумаю, Блекджек.

Мне пришлось признать поражение.

— Хорошо, но будь осторожнее. Не умирай. И не забывай, что ты доброволец, — сказала я и она ухмыльнулась, будто я удачно пошутила. Я не ответила на улыбку.

Я была сыта по горло от того, что рядом со мной умирали пони.

* * *

Добраться до лагеря было проще, чем я думала. Здесь было не слишком много укрытий, не считая травы, не нашлось даже дренажных канав, где можно было бы укрыться, так что я ожидала, что вот-вот словлю зебринскую пулю или Анклавовский дезинтегрирующий луч. Тем не менее, мы смогли рысью одолеть весь путь до ржавых ворот без выстрела по нам с обеих сторон. Я предположила, что в пользу этого сыграла сгущающаяся темнота и что они были заняты друг другом. Кто-то вырезал дыру в створке ворот и я подозревала, что это было сделано недавно. Большая из оставшейся части ограждения была целой, не смотря на все дожди, хотя почти весь металл был равномерно ржавого цвета, а всё остальное, кроме бараков, было цвета грязи.

Всё, кроме костей.

Они лежали повсюду. Кучами и грудами, и горками вокруг полукруглых строений. Там были изогнутые рёбра и бедренные кости, и ребристые позвонки, но совсем немного черепов. Кости висели на колючей проволоке, окружающей здания. Некоторые выглядели так, будто их расстреляли турели при попытке к бегству. Кто-то, наверное заключённые, нарисовали странные маски и черепообразные символы на дверях и стенах зданий липкой жёлтой грязью, которая была здесь повсюду. С колючей проволоки свисали клочки полосатых шкур. Я почувствовала нарастающую боль в груди, ХМА здесь была сильнее, чем обычно.

Пуля взвизгнула о металлическую перекладину совсем близко. Стреляли не в нас, но нельзя было сказать, когда они прекратят стрелять друг в друга и, заметив нас, выберут новую цель. Нам нужно было быстрее попасть внутрь, прежде чем какая-нибудь зебра или пегас решат, что пара пони-самоубийц — это неплохая призовая мишень. У взрывпакета был ремень, который я использовала, чтобы тащить его на спине, мне вовсе не хотелось оставлять большую старую бомбу лежать поблизости, чтобы понибудь использовал её, пока я буду внутри. Вдруг мне понадобится запасной вариант, если обе стороны решат, что это нечестная игра!

Блюбель подёргала двойные металлические двери, ведущие в больше бетонное здание. Они, конечно же, были заперты. Тогда она опёрлась на передние ноги и нанесла по ним четыре мощнейших удара, от которых металл вокруг её задних копыт прогнулся и нас осыпало хлопьями ржавчины. Иногда удары земнопони могут быть чертовски страшными! На пятом ударе в дверях что-то лопнуло и они распахнулись внутрь.

— Отмычка в стиле Горцев! — сказала она, вваливаясь в комнату. Я заскочила внутрь, когда очередная пуля отскочила от моего шлема.

Ну почему все сегодня стараются попасть по моей бедной голове? Народ, прекратите шугать радтаракана!