Второй шанс (ЛП)

Теперь места для сражения стало намного больше, но здесь было по-прежнему опасно. На стороне Рейнджеров была огневая мощь и броня, но теперь, кроме того, чтобы вогнать меня в землю, они вынуждены были заботиться и о своей собственной обороне. Лакуна и я продолжали вести огонь на подавление, Рампейдж боролась со Стил Рейном, а Психошай и Стигиус бросались на Рейнджеров сверху и осыпали молниеносными пинками, когда их защита ослабевала. Лакуна, великолепно стоя внутри своего щита с антимех-винтовкой в сочетании с З.П.С., воплощала меткость и разрушительность. Она и я палили в каждого пони, рискнувшего высунуть голову. Тогда они стали действовать умнее, передвигаясь вместе и стреляя в нас парами, так что мы уже не смогли их сдерживать.

Затем огнемётчик обошёл дом и залил пламенем Рампейдж вместе со Стил Рейном. Хватка Потрошительницы на мгновение ослабла и Стил Рейн с размаху впечатал её в землю, и развернулся к нам.

— Телепортируй нас отсюда. Скорее! — поторопила я.

— Если бы я могла, то уже сделала бы это раньше. Я не могу телепортироваться сквозь это поле. — отозвалась Лакуна, направив винтовку на Стил Рейна. Рейнджеры, как только мы чуть отступили перед пушками их лидера, принялись палить по нам, заставив Лакуну сосредоточиться. Её щит бешено засверкал под напором обрушившейся на него огневой мощи. Пони с антимех-винтовками и пулемётчица обрушили град пуль на Стигиуса и Психошай. Пара летунов начала безумно метаться в воздухе. Не смотря на их усилия, пулемётная очередь прочертила Психошай от плеча до бедра, чудом не убив, но заставив с криком рухнуть вниз, в отчаянной попытке уйти с линии огня.

Стигиус прыгнул сквозь воздух, преодолев разделяющую их дистанцию мерцающим пунктиром теневых проблесков, и успел поймать её в свои копыта. Суровая кобыла покраснела пуще прежнего, к счастью, её смущение длилось не дольше пары секун…

Подождите… что это ещё за жужжание?

От водяного колеса и из дыры в стене дома накатывало голубое свечение и всё нарастающее гудение. Даже Стил Рейн остановился, обернувшись к источнику звука. Затем всё залило белым.

* * *

Я стояла, преклонив колени, в комнате отеля в одном из небоскрёбов Мейнхеттена, одетая в форму обслуживающего персонала.

— Верно служи Принцессе Луне и она простит твои грехи. Верно служи Принцессе Луне и она простит твои грехи — неистово шептала я снова и снова, медленно раскачиваясь взад и вперёд. Отчаяние в моём голосе граничило с безумием. Тут часы пробили десять, и я поднялась на копыта. Обернувшись, я взглянула через окно на горы Кантерлота и поднимающееся за ними солнце. — Прошу, прости меня.

Я подошла к телефону. Мой рог засветился, и я подняла трубку, набрала номер и закрыла глаза. Спустя пару секунд ответила кобыла, по её напряжённому голосу можно было предположить, что она плакала.

— Алло? Пампкин Кейк.

— Привет, Пампкин. Это я, — я говорила тихо и торопливо. — Послушай, я не могу сейчас говорить, но для тебя и Паунда очень важно немедленно убраться от туда. Найдите какое-нибудь безопасное место, вроде стойла, сейчас же.

— Что? — ахнула кобыла. — Я не могу. Сейчас здесь всё идёт кувырком. Мне кажется, Пинки окончательно свихнулась. Она тут говорила об арестах пони направо и налево! И пока мы разговариваем, она забирает Четыре Звезды! Теперь, когда Учитель за решёткой, Пинки пытается вычистить Министерство Морали и мы просто стараемся держаться все вместе! — я взглянула в окно на гигантские шары Пинки Пай, парящие над улицами словно огромные, отрубленные головы Министерской Кобылы.