Второй шанс (ЛП)

Она прошла по мастерской в ритуальную комнату. Мой наблюдатель проследовал из одной комнаты в другую, вслед за ней. Я заметила, что большинство ранее виденных мной заметок были убраны. Другой единорог, высокий и долговязый, облаченный в черную мантию, кивнул Рарити. В середине комнаты стояла серая пони, которую я видела и раньше. Опасливо выглядящая Октавия стояла в центре помещения, обняв контрабас и смычок, как будто бы они были спасительным щитом.

— М-М-Министерская Кобыла, — она запнулась.

— Пожалуйста, зови меня Рарити, — мягко улыбнулась белая единорожка, — Я понимаю, для тебя наступили трудные времена, и я хотела бы, помочь тебе. Но сначала, Октавия, мне нужно чтобы ты помогла мне. Видишь ли, я должна попробовать сотворить заклинание, которое ещё никто никогда не делал. — Она положила копыто на плечи Октавии и обняла её. — Но я хочу, чтобы ты помогала мне по своей воле. Если ты не хочешь, то вольна уйти. Вместе с теми битами, что я тебе предложила.

Серая пони нахмурилась, и посмотрела на белую кобылку.

— Что… что я должна сделать?

— Мы собираемся взять кусочек твоей души, отсечь его и поместить в твой музыкальный инструмент. Если это сработает, твой инструмент сохранится… ну… навсегда. Частичка тебя будет сохранять его вечно.

— Мой инструмент? — Октавия посмотрела сначала на него, затем на Рарити. — Будет ли это больно? — Слушая её, я поняла, что Октавия говорит с легким акцентом, странным, сложно звучащим. Вроде как, похожим на акцент Крампета но меньше выраженным.

Рарити сочувственно покачала головой:

— Возможно. Но это то, что мы должны проверить. Мне нужно убедиться, что заклинание сработает…

— Является ли это военной разработкой, мэм? — спросила Октавия немного нахмурившись. — Собираетесь ли вы использовать это заклинание для производства оружия?

Рарити посмотрела на неё, потом улыбнулась и покачала головой.

— Нет… Нет, это для меня и моих друзей. Я никогда не буду использовать то, что мы узнаем здесь для военных нужд. В самом деле, когда это закончится, я надеюсь запечатать все эти знания навсегда — она посмотрела в глаза Октавии. — Я клянусь, своей жизнью и душой, что я никогда не буду использовать это для войны.

Глаза Октавии опустились к её инструменту, вопросительно глядя на деревянную основу контрабаса, затем она закрыла глаза, всё так же продолжая молчать. Мгновение спустя, её взгляд вновь сосредоточился на Рарити.

— Очень хорошо, мэм. Я согласна.

— Спасибо, — ответила Рарити, и отступила за пределы круга.