Второй шанс на счастье

Родители Насти были уже в годах, но держались с большим достоинством. Вера Павловна все еще сохранила на своем благородном лице остатки красоты, которой блистала в молодости. Ее седые, но густые волосы были красиво уложены в высокую прическу. Шелковый бордовый костюм с длиной юбкой прекрасно сидел на ее худощавой фигуре. Она с холодной вежливостью приняла подаренный им букет и поблагодарила Олега. Стоявший рядом с ней примерно одного роста супруг, Сергей Петрович, составлял ей прекрасную пару со своими вдумчивым голубыми, как у Насти, глазами и одухотворенным лицом. Он взял подаренную Олегом бутылку дорогого коньяка и ответил на его рукопожатие. По-старчески сухая ладонь все еще оставалась крепкой, а взгляд пожилого мужчины цепко прожигал Олега насквозь.

Хозяева провели гостя в гостиную, где их уже ждал накрытый стол. Комната напоминала собой музей изобразительного искусства: стены были завешаны картинами, а полки и стеллажи забиты разными статуэтками и керамическими фигурками. От четы искусствоведом Олег другого и не ожидал. Он сделал несколько вежливых комплементов по поводу этих коллекций, а Настя принялась рассказывать родителям о том, как она водила его в картинную галерею. Олега угощали отбивными по фирменному семейному рецепту с гарниром из овощей, которыми он искренне восхитился, а Настя не преминула сообщить всем присутствующим за столом о кулинарных способностях Олега. Мужчина окончательно удостоверился в том, что на этом строгом суде из двух присяжных он заполучил самого очаровательного и предвзятого адвоката, которого только можно было себе представить.

- Настя говорила, что вы познакомились на ее предыдущем месте работы? – уточнила у него Вера Павловна.

- Совершенно верно, - подтвердил Олег, - я иногда отвозил ее домой по пятницам.

- Ах, да, - покачала головой женщина, - нам так не нравилось, что ей приходилось задерживаться допоздна. Она упоминала о вас, Олег, как о самом приятном водителей, с которым ей доводилась ездить. Правда, - уточнила она, - мы и предположить тогда не могли, к чему приведет эта симпатия.

- Боюсь, что никто не смог бы этого предположить, - дипломатично заметил Олег, - наше общение многие месяцы не выходило за рамки дружеских бесед.

Меньше всего ему хотелось выглядеть в глазах Настиных родителей растлителем малолетних. Он контролировал каждое свое движение и тщательно подбирал слова, а в сторону Насти бросал только по-отечески теплые взгляды, в которых не было и намека на снедавшее его желание быть с ней. В этом девушка ему нисколько не помогала. В своем легком светлом платице и волосами, уложенными в длинные локоны, она напоминала фарфоровую куколку из коллекции ее родителей. Олег чувствовал себя вором, который собирался украсть этот драгоценный экспонат, и не мог избавиться от ощущения, что сидящая за столом пожилая пара вполне разделяет это убеждение.

Ему пришлось отвечать на вопросы из своей биографии, по крайней мере из той части, которую он мог озвучить. В свою очередь родители Насти рассказали о своей преподавательской деятельности, которую так до конца и не оставили, даже находясь на пенсии. В их светской беседе так же ненароком проскальзывали вопросы, проверяющие Олега на эрудицию, и он постарался не ударить в грязь лицом, хотя несколько раз Настя и приходила ему на помощь. Изначальное настороженное отношение интеллектуалов к нему, как к тупому солдафону, сменилось на некоторое уважение, что не могло не радовать. И, разумеется, была поднята самая животрепещущая тема возраста Олега и Насти.

- Хорошо себе представляю ваши чувства, Олег, - произнесла мама Насти, в ровном голосе которой слышались нотки горечи, - в нашей с Сергеем жизни Анастасия появилась очень поздно, нам обоим было уже за сорок лет. Многие тогда крутили у виска пальцем и, не стесняясь, заявляли о том, что поздновато мы решились снова стать родителями.

- Злые языки всегда найдут, о чем посудачить, - пожав плечами, ответил на это Олег, - меня жизнь приучила к тому, что нужно жить настоящим, не боясь сложностей эфемерного будущего, просто потому что никакого завтра может и не быть.  

- Vita brevis*, - философски согласился Сергей Петрович, - я всю жизнь пытаюсь донести до Верочки, как глупо растрачивать время на то, «что станет говорить княгиня Марья Алексевна»**.

- Не нужно нивелировать значимость общественного мнения, - строго произнесла Вера Павловна, - все эти декадентские штучки, свойственные молодежи, сеют хаос, в котором легко теряются всякие ориентиры. Я правильно понимаю, что Настя собирается переехать к вам? – обратилась она к Олегу.

- Совершенно верно, - спокойно подтвердил он, в то время как девушка занервничала и принялась крутить в руках салфетку. – Она уже согласилась и мне лишь осталось спросить у вас, не будете ли вы возражать против того, чтобы я позаботился о вашей дочери?

- Она уже достаточно взрослая, чтобы сама решать подобные вопросы, - в тоне пожилой женщины явственно звучало неодобрение, но в то же время бессилие повлиять на ситуацию. – И вы уже обговорили сроки?