Второй шанс на счастье

мысленно умолял девушку ответить. Ему было достаточно просто услышать ее сонный голос, чтобы успокоиться, и, обозвав себя параноиком, заняться поисками Лёньки. Но Настя не отвечала на звонки. Она осталась одна в его доме, ключи от которого все еще находились в руках его блудного сына. Олегу совсем не нравился ход его мыслей, но он всегда предпочитал перестраховываться, чем сожалеть о собственной недальновидности. Может, именно это обстоятельство не давало ему расслабиться, заставляя переживать за безопасность девушки? Он не знал точного ответа и просто хотел убедиться, что с ней было все в порядке.

Существенно превышая скорость, где только можно, он, в конце концов, добрался до дачи и бросил машину прямо у ворот. Дверь была заперта, но даже через закрытую входную дверь до него долетел лай Тяпы. Это был плохой, очень плохой знак, от которого внутренности Олега начали покрываться коркой льда. В коридор собственного дома он входил уже с профессиональной отстраненностью, положившись на свои органы чувств и инстинкты. Собачий лай раздавался из ванной комнаты на первом этаже, Олег бегло оглядел кухню – чисто. Следующей на очереди должна была стать гостиная, но до нее он не дошел. Дверь в бильярдную оказалась закрыта неплотно, отчего в коридоре были слышны доносившиеся из-за нее голоса. Олег распахнул эту преграду, уже интуитивно догадываясь, что ничего хорошего за нею не увидит. Действительность превзошла любые его ожидания, и он буквально слетел с лестницы, чтобы разметать по стенам подонков, удерживающих на бильярдном столе обнаженную Настю. Остатки самоконтроля не давали бить в полную силу, но и любезничать он не стал, в несколько долгих секунд наградив кого ударом по почкам, кого в солнечное сплетение, и в довесок отправил в нокаут всю троицу, от души врезав ребром ладони по сонной артерии каждого из них. Сын и, вероятно, двое его приятелей бесформенной кучей валялись на полу, а он замер, тяжело дыша от того, что приходилось сдерживать с трудом поддающуюся контролю ярость, и заставил себя сосредоточиться на дрожащей нагой девушке, которая, свернувшись, лежала на зеленом сукне, обхватив себя руками. На белой коже проступали красные отметины, оставленные мужскими руками.

- Девочка моя… - вырвалось у Олега, и он ухватился руками за край стола, чтобы снова не взяться за ее обидчиков, из которых невыносимо хотелось выбить дух. В равной степени ему не терпелось обнять Настю, почувствовать ее рядом с собой, но понимал, что девушка не в себе и испугается его не меньше, чем насильников. От собственного бессилия хотелось выть, ну, или вымещать злобу на всех причастных к ее несчастью.

Услышав его голос, Настя зашевелилась и даже привстала. Ее заплаканные голубые глаза будто были затянуты пеленой, а саму ее качало из стороны в сторону, но она потянулась к нему, и Олег осторожно обнял ее, привлекая к себе. Уткнувшись ему в грудь, девушка разрыдалась с новой силой, ему оставалось только прижимать ее к себе и гладить по волосам в попытке успокоить.

- Тише, Настенька, все хорошо, я рядом, - бормотал он не особо надеясь, что она его слышит, - не плачь, маленькая, я никому не позволю тебя обидеть. Пойдем отсюда, тебе нужно отдохнуть.

Он взял ее на руки и понес к выходу. Когда он начал подниматься с ней, то на миг его охватило чувство дежавю, как он идет по этой самой лестнице с плачущей измученной девушкой на руках, а ее тело содрогается от рыданий. Ощущение пропало столь же быстро, как и возникло. Выйдя в коридор, он на всякий случай запер дверь на щеколду, которую так и не снял за ненадобностью. Вот запор и пригодился, чтобы эти пьяные мрази не расползлись по всему дому, как тараканы. Ходи их потом, дави.

Олег отнес Настю в спальню, благо, что в ней не было видно каких-то внешних следов пребывания посторонних людей. Он аккуратно уложил ее в постель, чувствуя, как она вся буквально горит, но при этом трясется словно в лихорадке. Девушка тут же закуталась в тонкое одеяло, стуча зубами. Он наклонился к ней и тихо сообщил, что спустится на пару минут вниз и тут же вернется с лекарством. Настя плакала, продолжая кутаться в одеяло. Олег вздохнул и пошел вниз, не забыв выпустить скулящую Тяпу из ванной, которая с появлением хозяина заметно успокоилась, но продолжала рычать на дверь, ведущую в подвальную комнату. Олег доверял компетенции Мануила Савельевича, но решил дать Насте кое-что посильнее обычных таблеток. Знакомые спецназовцы называли это «коктейлем» - убойная штука на основе конской дозы парацетамола и кое-каких препаратов, от чего спишь мертвецким сном часов двенадцать, но зато просыпаешься практически здоровым. Конечно, эта гадость здорово била по печени и поджелудочной, но когда болеть было недоступной роскошью, волей-неволей предпочтение отдавалось ускоренному курсу восстановления. Олег терпеть не мог тратить время на простудные заболевания, поэтому держал в аптечке все необходимые ингредиенты на крайний случай.

- Настюш, - он присел на постель рядом с лежащей девушкой. – У тебя высокая температура, выпей это, пожалуйста.