Второй шанс (СИ)

Стоило вернуться в реальность, как в комнату вошел Саске. Выглядел он неважно. Бледная от рождения кожа стала еще белее, щеки ввалились, и на этом фоне черные глаза казались провалами в бездну. От него я узнал… а, что прошло уже десять дней с момента моей потери сознания и что мне повезло, что там была Сакура и Цунаде-ба-чан. Они помогли пережить первые, самые тяжелые часы трансформации. Они же и не позволили просочиться известию о моей смене пола. Мое счастье, что в тот момент там было мало народу: Какаши, Шизуне, Гаара, Би, Саске, Цунаде и Сакура. Они в курсе, а остальным сказать или нет – решать мне. Впрочем, скрыть изменения во внешности будет немного проблемно, поэтому Саске с Курамой в один голос убеждали меня сделать это как можно раньше. Удивительное единодушие. Мне пришлось согласиться, но сделать это сейчас я все равно не мог…ла, мне было нужно восстановиться.

В результате в деревню мы прибыли где-то на вторую неделю после того, как я очнулась. Быстро отчитавшись Цунаде-ба-чан и получив радостное известие, что Саске прощен, и не очень радостное – теперь мы живем под одной крышей, я не знала, как реагировать. За те две недели, которые я провела в обществе Саске и изредка заглядывающего Какаши-сенсея, я поняла, какой же он зануда, но в тоже время прикипела. За мной никто никогда не ухаживал и не заботился, а он, все то время, что провел рядом, заботился обо мне. Это проявлялось в мелочах, таких как завтрак на столе утром или накинутый на плечи плед, когда я засыпала в гостиной. За все это время мы даже толком не ругались. И я не хотела это терять, отчаянно боялась вновь остаться одна. Поэтому я была даже рада такому решению Хокаге и легко дала согласие на совместное проживание с теми, впрочем, как и он.

В тот же день все наши, кто остался жив, узнали, что я вернул…ась и прибыли на новоселье. Я помню их шок и неверие, что подобное могло произойти. На мою радость, жалость и презрение, которые так боялась увидеть, я не заметила в их глазах. Сочувствие было, но не жалость, не презрение, и это хорошо. Да, у меня отличные друзья, хотя война и оставила на всех свой отпечаток. Больше нет тех детей, что кричали, что превзойдут друг друга. В тот день мы просто сидели и говорили ни о чем, пили саке, вспоминали павших, обещали сделать все, чтобы не подвести их, оправдать их надежды. Уже за полночь мы разошлись, на удивление трезвые, хотя выпили немало.

Следующие месяцы смазались в одно серое пятно, ведь нас с Саске повысили до АНБУшников. Мы тренировались и выполняли миссии, разгребали ту кучу проблем, что навалилась на нас после войны. Так прошел год или даже полтора. Мы помогли восстановить, что можно, и построить новое там, где восстанавливать было нечего. Наступило затишье. За это время мы с Саске сблизились еще сильнее. Этому способствовало и совместное проживание, и нахождение в одном отряде. Мы вновь стали слаженной боевой двойкой и не только. Момент, когда мы стали парой, я не заметила, просто это стало естественно – засыпать и просыпаться вместе, просто быть рядом. Я не помню, кто пришел первым, да и не нужно мне это было. Мы не говорили о любви, нам были не нужны слова. Два ребенка, оказавшиеся в одиночестве и множество раз предаваемые, нашли утешение в объятиях друг друга. Мы стали семьей, найдя в другом то, чего нам так не хватало. Наш дом наполнился теплом и уютом. Я наконец узнала, что значит семья и как это, когда тебя ждут и волнуются. Это было безумно приятно знать, что есть тот, кому ты не безразлична, тот, кому ты по-настоящему дорога. Я возвращалась домой и знала, что там меня ждут. Я уверена, у Саске были такие же мысли. Двое сирот, рано потерявшие семью и обретшие ее в друг друге.

Друзья радовались за меня, за нас, даже Сакура искренне поздравила меня, но были и те, кого не устраивала такая семья, как наша. Появились те, кто задумался, а кто родится у двух настолько разных и в тоже время одинаковых ребят? Они и по одиночке сильны, а что если их дети унаследуют весь талант родителей? Эти глупцы решили устранить несуществующую угрозу, даже не подозревая, что таким образом идут на поводу Кагуи. Моим проклятьем была смена пола, а Саске она оставила подарочек хуже, он стал ключом. Его насильственная смерть обернется гибелью мира, хотя если бы он захотел, он бы смог это предотвратить. Да только не захотел, и я понимаю его и не виню. Риненган – слишком опасная игрушка. А если к ней добавить его возросшие возможности и сильно увеличившийся запас чакры? А если лишить человека последнего дорогого существа? Как вы думаете, будет ли он бороться? Останутся ли в нем хоть капли человеческого, что много лет спало и только проснулось? Ответ очевиден.