Второй Шанс (СИ)

В очередной раз я открыл глаза в больнице, и это мне уже начинало крупно надоедать. Проморгавшись, я уже хотел вставать, как в палату зашел врач явно европейской национальности и сразу перешел к сути вопроса на хреновом японском:

— У вас чуть не случиться сердечный приступ: вы перенапрячься. Лежите: вам нельзя много двигаться еще неделя. Если хотите жить — будьте аккуратны. — Ну и что мне делать? Нет, я понимаю, что риск подобного исхода есть всегда, но почему сейчас?! Мне ведь еще с Аской возится нужно, и вообще проблем по горло! Кстати, надо про Аску спросить.

— А с пилотом Ленгли все в порядке? Как она себя чувствует?

— Она прийти в сознание, но почти ни с кем не говорить: она нуждаться в психологе. — Врач ушел, оставив после себя терпкий шлейф ароматов операционной: этот запах я вряд-ли спутаю с каким-либо иным… Но остаться наедине мне не дали: в палату буквально затек тип в измятом и расхристанном костюме. Белозубая улыбочка словно приклеилась к лицу, а в эмоциональном плане во все стороны лилась доброжелательность с легким холодком. Образ этого хрена дополнял низкий хвостик, перевязанный серебристым шнурком и недельная небритость в виде весьма жиденькой и торчащей во все стороны щетины. Вот ты какой, Кадзи Редзи: я слабо верил, что на АУГ найдется еще один похожий на его мультяшного прототипа индивидуум.

Честно говоря, я немного растерялся: неужели он не успел улететь прочь со столь важной посылкой? Однако мои размышления прервал мягкий вкрадчивый голос посетителя:

— Третье Дитя, я наслышан о твоих подвигах. Надо же, ты так похож на своего отца: мало кто сможет в столь юном возрасте так влиять на мир. — Он говорит так, будто что-то знает, а этого мне уж точно не нужно. Черт, ну и момент подгадал: я с истощением в больнице и любая попытка сопротивления приведет к почти гарантированной смерти.

— Уважаемый Кадзи Редзи, что вы имеете в виду? — Полное хладнокровие и спокойствие: больше ничто не сможет меня спасти.

— Давай без этого, парень: я не люблю чинов. Ты уже взрослый, и должен понимать, что на всякую силу найдется другая сила. И эта сила крайне не заинтересована в том, чтобы ей мешали такие проходимцы, как ты. Однако все это лишь лирика, а меня интересует другое: что ты сделал с Аской?

— То, что по моему мнению, поможет ей принять себя. Ее поведение недопустимо, особенно в бою.

— Единственная ее проблема — это ты, и никто другой. — Как же мне хочется стереть эту наглую улыбку с его фейса. Интересно, неужели то, что Аска такая стерва, и было задумано?

— И почему вы так считаете? — Ну вот как можно так нагло и дружелюбно улыбаться, открытым текстом говоря, что собеседнику нужно сдохнуть?

— Потому что ты всем мешаешь: сначала своему отцу и всему человечеству, а теперь и лично мне. Хочешь дружеский совет: расскажи кто ты такой и что знаешь, и можешь дальше наслаждаться жизнью.

— И что же я должен рассказать? — Я едва успел отвести взгляд и закрыть глаза, выигрывая себе еще несколько секунд, чтобы подготовится: нужно постараться сохранить себя по максимуму. Однако даже нескольких секунд мне не дали: горячая рука впивается в лицо и глаза открывается против моей воли, а тело деревенеет, лишенное моего контроля. А потом я проваливаюсь во тьму, полную образов прошлого.

Пришел в себя я на той же кровати, а Кадзи сидел на стуле, задумчиво куря сигару. Заметив, что я пришел в себя, он дружески подмигнул мне, подвинул стул поближе и поздоровался:

— Ну здравствуй снова, Синдзи! Или лучше Сергей? — Черт, я убью его.

— Да называй как хочешь, хотя я все-же осознаю себя, как Синдзи.

— Знаешь, я хотел извинится перед тобой: думал что один из стариков все-же смог переродиться в теле сына Командующего. Кандидатура получалась что надо, да и действия Гендо вполне вписывались в подобный сценарий, вот я и решил избавиться от угрозы, пока ты был слаб после боя. Реальность оказалась гораздо сложнее и фантастичнее. Обещаю, что никто не узнает о нашей маленькой тайне.

— Ты же на них работаешь, какого хера я должен тебе верить?

— То, что ты проснулся собой — уже гарантия, не так ли?

— Ты прав… Ладно, что делать то будем?

— Я пока обдумаю: уж слишком чудно то, что произошло. А ты пока отдыхай, Синдзи, набирайся сил: у нас есть, чему научить друг-друга. Аску забирай себе: она меня уже достала. — Он ведь это по русски сказал! Вот же черт патлатый… Дверь палаты закрылась, и я остался в одиночестве. Да, чем дальше в лес — тем толще партизаны! Но чувствую я себя гораздо бодрее: он видимо не только мне мозги вывернул, а еще и со здоровьем мне помог?