Второй шанс. Трилогия (СИ)

– Так бы и сказал, что пожрать за тебя надо, – заржал Матвей и пошел собираться.

Несмотря на нашу долгую дружбу, семьи никогда не общались и были совершенно разные. Отец Матвея спился и умер еще во времена нашего обучения в школе. Мать сразу после выпускного снова вышла замуж, переехала в другой город и перестала общаться с Матвеем, напирая на то, что сын вырос, а у нее новая жизнь, новая семья, новые дети. Надо сказать, друг и не претендовал на ее внимание или помощь. Еще со школы он много времени проводил у нас дома. Моя мама любила его, подкармливала и при случае делилась лаской. Потом он поступил в колледж, начал зарабатывать на свой кусок хлеба с маслом, переехал в арендованную комнату и встретил Светку.

Моя семья была благополучной во всех смыслах. Отец состоял на госслужбе мелким клерком, мама всю жизнь домохозяйничала и заботилась о нас с сестрой. Во времена отцовской службы богатствами или квартирами мы не обзавелись, но определенный достаток, позволяющий дать детям хорошее образование, присутствовал.

Так что, в отличие от Матвея, у меня было сытое детство маминого сынка. Ну а что такого? Я всегда гордился тем, что мама любила меня больше, чем сестру, но спокойно относился к тому, как отец выделяет Ксению. Так бывает во многих семьях. После выхода на отдых отцовского парашюта хватило на хороший коттедж в пригороде, а пенсия позволяла сохранить привычный уровень жизни.

Чем дальше мы с Матвеем отъезжали от города, тем сильнее менялся внешний мир за окном автомобиля. Пригород, не говоря уже о глубокой провинции, очень сильно отличался по укладу и развитию от крупных городов. Имитаторы сюда попросту не дошли. Здесь даже социального жилья не было, и строить его в ближайшем будущем не планировалось. Такое положение не было обусловлено нехваткой денежных средств. Присутствовал только трезвый расчет власть имущих. Им всего-то и надо было, что дождаться результата естественных процессов. Молодые и амбициозные уезжали в город за возможностями. Если выдерживали конкуренцию, общество получало гибких и умных новых городских граждан, если нет, пополняли нескончаемые ряды «бомжей». Провинциальный биомусор отправлялся в тюремные капсулы по любому поводу, а потом сразу переводился на особые социальные договоры. Остальные жители занимались привычными делами, какими промышляли из поколения в поколение: выращивали и продавали сезонные овощи и фрукты, держали небольшие магазинчики, предоставляли различные услуги, вроде перевозки грузов или людей, и так далее. Они жили в относительном достатке, пока существовали люди, которым было важно купить продукт или услугу, сделанную руками живого существа, а не Имитатора. Пройдет не так много времени, и такие люди исчезнут, потянув за собой большую часть провинциальных предпринимателей. Останутся маленькие островки жизни, необходимые для производства продуктов премиум класса для очень богатых и притязательных людей.

Государство это понимало и потому не спешило вкладывать деньги в пригороды и провинцию. Имитаторы пока царили исключительно в крупных мегаполисах, но Барлиона грозной тенью висела уже над всем человеческим миром.

– Ромашечка, родной мой… Матюша, как же хорошо, что вы приехали, – мама не могла нарадоваться нашему появлению, попеременно то обнимая, то ругая нас, что не предупредили. Матвей сначала тушевался, а потом плюнул и просто наслаждался человеческим общением и ненавязчивой лаской мамы.

Даже отец, обычно скупой на эмоции, вышел к нам торопливой походкой и крепко обнял обоих. Я и не думал, что он так переживал за меня. Наши отношения нельзя было назвать близкими, но я всегда мог рассчитывать на его молчаливую поддержку.

– Орлы! Наконец-то соизволили явиться. Так, мать, корми мужиков, и мы на рыбалку пойдем. Надо отдохнуть от работы и городской суеты.

– Сейчас, сейчас, – заторопилась мама, а я невольно сглотнул комок. Как же я их люблю.

Два дня пролетели как один миг. Мы зависали на озере, бродили по окрестностям, разговаривали и наслаждались домашней едой. Вот почему я стал толстым – мама готовила просто божественно. Сидя с отцом на диване у камина, они расспрашивали меня о новой работе, а Матвея о его жизни в целом. Мы по-тихому переглянулись и решили не вдаваться в лишние подробности. Конечно, наши переглядки не удалось скрыть от внимательного взгляда отца, но он лишь прикрыл глаза в знак одобрения. Нечего маму волновать.

Наутро в воскресенье, плотно позавтракав, мы уже выходили из дома, когда мама придержала меня за руку. Увлеченные разговором отец с Матвеем не заметили ее маневра и вышли.

– Ромашка, я слышала, Инесса Леонидовна умерла.

– Не могу сказать, что расстроился, – не понял я, к чему клонит любимая мамуля. О бывшей теще или ничего, или совсем ничего. Третьего не дано.

– Роман, не заставляй меня краснеть за твое воспитание!

– Мама, не заставляй меня врать. Сама знаешь, в каких мы были отношениях.

– Да я не о том, Ромашка, – успокоилась мама. – Ты бы Валерии позвонил. Все-таки пять лет вместе прожили…