- Привет, мам. Это Вики. С Рождеством. Надеюсь, ты весело проводишь время. Ну, собственно, всё. - Немного помедлив, я добавила: - Люблю тебя. Ладно. Пока.
Удивительно, как непросто оказалось произнести эти простые слова. На вкус они оказались горько-сладкие. Может, потому что говорила я их впервые в жизни.
Следующий звонок был отцу. На этот раз трубку сняли после третьего гудка.
- Виктория?
К удивлению в папином голосе я была готова.
- Привет, пап. Счастливого Рождества.
- Счастливого Рождества. У тебя всё в порядке?
- Да. Всё в порядке. Просто позвонила вас поздравить.
- Эмм, спасибо. Я передам Лайзе, что ты звонила.
- Может, я загляну к вам на днях? Вручу мальчишкам подарки.
Обычно, о своих визитах я в первую очередь сообщаю Лайзе, поэтому сейчас папа немного смутился.
- Конечно. Без проблем. Ты же знаешь, мы всегда рады тебя видеть.
- Да. Спасибо. Поцелуй всех за меня.
- У тебя правда ничего не случилось? - осторожно поинтересовался он.
- Нет. Всё хорошо. Просто... - Я вдохнула побольше воздуха в грудь. - Просто я хочу сказать, что люблю вас.
Тишина на том конце длилась так долго, что я заволновалась.
- Пап? Ты тут?
И опять эта длинная пауза.
- Мы тоже... - папа осёкся. - Я... я тоже тебя люблю, Вики.
Мы распрощались с такой сердечностью, что мне пришлось ненадолго съехать на обочину. Слёзы безудержным потоком текли из глаз. Услышать от папы слова любви и то, как он называет меня Вики - для нас это большой прогресс в отношениях. Ведь, для него в любом возрасте и при любых обстоятельствах я всегда оставалась Викторией.
Всё-таки зря я сказала Нейтану, что никто, кроме него, меня не любил. У меня была Сара, были её родные. Папа, вот. Лайза. Джейк и Джо. Думаю, дозвонись я до мамы, и она после первого удивления скажет мне то же самое. Как и парочка её бывших мужей, с некоторыми из них у меня до сих пор сохранились приятельские отношения.
Я позвонила им всем, прямо по списку телефонной книжки: Бобу в Калифорнию, Мигелю в Канкун. Затем был звонок Морганам, который длился дольше всех остальных и стал самым душевным. Ещё три раза я останавливалась, и чтобы выплакаться, и чтобы отослать сообщения в мессенджере коллегам и тем родственникам, чьи телефоны по какой-то причине оказались в моей адресной книге. У меня были бабушки и один дедушка. А ещё тётя с дядей и две кузины. Мы никогда не были близки.
Дедушка Уильям - мамин папа - удивил больше всех. Я вида его от силы раза три в жизни, но, прочитав моё сообщение, он немедленно перезвонил и буквально вырвал из меня обещание навестить его в ближайшее время.
- Горы Колорадо в это время года прекрасны. Приезжай, детка. Ты же любишь горы?
И я снова была вынуждена остановиться, чтобы выплакаться.
На последней остановке - заправке перед пересечением с двести вторым шоссе - меня настигло Рождество. Я отпраздновала его наступление в придорожном кафе. Клеёнчатые скатерти в красно-белую клетку, заспанная официантка в колпаке Санта-Клауса, мигающая сетка ярких огней на окнах, а главное - большая чашка кофе и кусок вишнёвого пирога за счет заведения. Не самый плохой антураж для праздника, скажу я вам.
Мамин звонок застал меня на мосту Джорджа Вашингтона.
Я не помню, чтобы когда-нибудь моя мать была так взволнованна.
- Вики, детка, что случилось? - кричала она в трубку. - Мне звонил твой отец. Сказал, что ты как-то странно с ним разговаривала. С тобой всё в порядке? Где ты?
- Еду домой. Мам, не волнуйся. Всё хорошо.
- Что значит, хорошо? Твоё сообщение, когда я его прослушала...Подожди, выйду на улицу. Здесь очень шумно.
Действительно, мамин голос едва прорывался через гул голосов и ритмичных музыкальных битов.
- Ты где, мам?
- В Доминикане. Ты же знаешь, в это время года я перебираюсь ближе к экватору. Не люблю зиму.
- Да. Здорово.
- Так ты не расскажешь, что произошло?
В который раз за вечер я тяжело вздохнула.
- Да ничего не произошло. Вернее... Это может показаться странным, но...
- Ты беременна?
«О, господи!» Мама озвучила свой самый главный страх: я одинокая, брошенная, никому не нужная беременная разведёнка.
- Нет, мам. Я не беременна. Просто сейчас Рождество, и я позвонила сказать, что вы все для меня очень важны.
- Виктория! - мамин голос сорвался на крик. - Немедленно говори, где ты находишься.
- Вообще-то, на мосту Джорджа Вашингтона.
- Ты собралась прыгать?
Впервые в жизни я буквально лишилась дара речи, когда мама открыто зарыдала в трубку.
- Господи, детка, не делай этого с собой! Я не вынесу, если с тобой что-нибудь случится. Я так сильно тебя люблю, крошка, что и представить трудно! Знаю, я никогда не претендовала на звание матери года, но это не значит, что мне на тебя плевать. Когда ты родилась, я сама была ребёнком и ничего не могла тебе дать. Но ты лучше меня. Намного лучше. И умнее. Вики, милая, пожалуйста... пожалуйста...
Когда, наконец, голос ко мне вернулся, я попыталась прорваться через мамины причитания:
- Ты с ума сошла? Не собираюсь я прыгать. С чего мне прыгать-то? Я еду домой из Шандакена, где встречала Рождество вместе с Сарой и Аланом. Успокойся, пожалуйста, мам. Мам? Ты слышишь меня?