Второй синдром Геракла

Там меня многое раздражало, тупостью и недальновидностью. Ну неужели так трудно сопоставить факты, проанализировать, сложить 2 и 3. Школьная арифметика. А уж причину и следствие попутать, это правило.

Наверное, потому что кухонные политики закончились, а диванные эксперты они пожиже будут не могут до государственного уровня воспарить. Порой так и хочется спросить у этих теле-личностей, Вы сами такие умные или вам подсказал кто? И хочется подсказать, вот только кому и что? Шанс вроде есть. А есть ли смысл?

Попаданцы многие извращались, то Машерова двинут, то Романова. То Брежнева прибьют, то на пенсию отправят, а в результате? Недостаточно информации и выводы неправильные. А где её ту инфу возьмёшь? Особо как мне сейчас. И очевидцы так напоют, мама не горюй. Опять же, а вдруг это параллель? И Ильич тут пошустрее в политике?

А он тут генсек, я уже видел в телевизоре. Вот только всё ли тут как в моем прошлом — будущем? До того ещё дожить надо. А мне конкретному ребенку оно надь? Тешить себя надеждой что все будет в шоколаде, тот ещё маразм. А мне это по возрасту не положено. Далеко до маразма, даже физиологически.

1966 осень

Погода подкачала. Меня подкинули дядьке.

— Задаром и прыщь не скочит, — втираю дядьке

— От мамки наслушался? — допытывается Женя.

— Не бабЛюба разъяснила.

— У неё не забалуешь, — потирает загривок мой собеседник, — строга.

— Мне можно, — улыбаюсь.

— Да ты хорошо устроился, внук — знатная должность.

— Намекаешь на использование служебных полномочий?

— Как ты сказал? Повторить сможешь? Я запишу. — Хватается за блокнот Женька.

— Только не говори, что это я, скажи, что в газете вычитал. Это я от отца нечаянно слышал, он потом ещё матерился. Наверно это тоже ругательное?

— Ну ты и жук, племяш. Не, не ругательство, газетное выражение, точно.

— Ты мне Жень лучше чертеж про радио покажи с этим с транзистором.

— А я тебе нарисую.

Сопим оба. Женька старается, вспоминает, я под руку лезу, пытаясь рассмотреть. Ну такого счастья я ему пару томов нарисую.

— А «тр» это три да?

— Ну почти, — вздыхает Женя, добивая последние штрихи.

— Вот этот, кружочком и три черточки из него? — тычу пальцем в листок

— Он, а ты догада.

— Не не похож, а вот этот похож, — тащу резистор из коробки.

— Опять угадал, сопротивление это, резистор по-научному.

— Вон сколько знаешь, а института испугался, — нагнетаю потихоньку.

— Опять умничаешь, малышня? Говорю же осознаю, что не готов.

— Громоотвод взял? — подначиваю родича.

— Как, снова заливается дядька. Самоотвод это называется. А что ты сказал, правильнее молниеотводом называть. Он молнию ловит и в землю сводит.

Головастый у меня дядька и за словом в карман не лезет, на лету схватывает. Будем стараться.

— Жень, а у тебя маленькая тетрадка есть? Ты будешь рассказывать, а я нарисую как понял.

— На вот блокнот и карандаш.

— Про сопротивление расскажи, оно ведь не просто так, не мешается, тоже полезное?

— Давай тогда с Азов начинать. Ток идет только если цепь замкнутая.

Рисую тропинку огороженную, а по ней овечки — облачка бредут. А калитка закрыта и им не пройти на поле. Но этого мало, источник тока должен быть, и напряжения должно хватить чтобы ток в круг добежал. Пририсовываю загон, где овечек много и все гулять хотят.

А когда цепь замкнется, овечки и побегут, добавляет учитель.

Вместе рисуем другую картинку.

— Занятно и понятно, да? — радуюсь совместной работе.

— А теперь главный электрический закон. Закон Ома. Сила тока … и так по кругу.

Рисую как напряжение толкает ток, а сопротивление мешает, перекрывает дорогу.

— Нормально понимаешь, — хмыкает Женя.

— Жень, а если мы всё вот так с картинками расскажем, это и дошколята сообразят. И скорее поймут куда им учится идти?

— Может и так, — чешет затылок дядька.

— А если в журнале или книжке напечатать, — нагнетаю я.

— Скажи еще как журнал "Кругозор" с пластинками, — фыркает Женька.

— Тут даже те, кто читать не умеет все узнают. — Радуюсь идее. — А про нас в газете напечатают и тебя в институт без экзаменов примут.

— Хватил, племяш, где мы, а где Кругозор.

— Полтораста километров до Москвы и почта работает. Напишешь письма в журналы. Картинки тоже вложим. Небось там разберутся. Радиолюбителей четырёхлеток не так и много.

— Так тебе три всего, — отсчитывает Женя.

— А я ещё ничего не умею и книжку мы не сочинили. Но за год должны управиться. Если постараться, еще и проверять все надо. Пацанов моих одногодков окучить.

— Да, как академик Павлов на собаках все проверим.

— Эка ты про нас, недобро, дую губы на такую шутку.

— Не дуйся, шучу, — оправдывается дядька.

— Смотри, а то вдруг ребята не поймут.

— Не буду, одни Борзовы чего стоят.

— Ладно, шучу же и про Павлова не много дошкольников знают.

— Жень, а я тут по радио про книжку слышал, «Репортаж из XXI века» называется, в пятьдесят восьмом напечатали и с моим рождением снова перепечатали. Там учёные рассказывают, что будет, потом, когда ты старый будешь, а я взрослый.

— Ну да тебе тридцать семь стукнет, старше Славки будешь, а мне полста один, это помоложе мамки буду ещё, так что не старый.