Второй сын

И это была чистая правда – в любой схватке, одиночный меч, а тем более короткий, как у Эрвина, был откровенно слаб. Особенно, учитывая, что мастером-мечником юноша назвать себя точно не мог… Но все менялось, если во второй руке появлялся щит! Парирование, толчок, или даже удар кромкой или углом, если он есть… Можно сказать, что со щитом он станет вдвое опаснее, и вдвое живучее. Последнее, конечно, даже важнее.

В этот момент мужчина поднял голову, и, прищурившись, вгляделся в лицо Эрвина:

- А где старый?

При этом в его чувствах сквозила какая-то надменность, и нежелание вообще что-либо делать. И толика злорадства.

- Не знаю, - пожал плечами Эрвин. – Его разбили в щепки при прошлом штурме.

- Нет старого – значит, нет и нового, - подытожил кладовщик, вновь опуская голову к талмуду.

- Мне тревожить своего командира, чтобы он приходил выбивать для меня обмундирование, которое ты мне ОБЯЗАН выдать?! – уточнил юноша. Кое-что из последнего месяца он неплохо помнил. И это – мерзкий характер буквально всех, кто занимался хранением чего угодно в крепости. Такое ощущение, что их всех где-то специально выращивали. Отдельно от нормальных людей. Свое заявление Эрвин по наитию попытался сопроводить чувством страха, «желая» изо всех сил, чтобы его ощутил кладовщик. И судя по тому, как дернулся на стуле однорукий, это неожиданно вышло.

- Давай свой жетон, и иди выбирай в левом ряду, - неохотно пробурчал кладовщик.

Эрвин достал из крохотного поясного кармана кривоватый металлический квадрат, и положил его на стол. Эта небольшая пластина была «личным идентификатором воина» - на нем выбивали четыре символа – фланг, сотню, десяток и личный номер. А когда воин приходил получать что-то достаточно ценное, то это записывали в книгах конкретно на него. Таким образом контролировался расход вещей.

Пока кладовщик снова щурился, рассматривая жетон, юноша уже выбирал новый щит. Ну, как новый – все оружие или амуниция тут носили следы использования, поэтому Эрвин выбирал самый хорошо сохранившийся, или наименее поврежденный.

Минут пятнадцать потратив на поиски, юноша разглядывал лучший, что был в ряду. Деревянная основа из какой-то особо крепкой породы треугольной формы, все три угла окованы железом. Увесистый, довольно крепкий еще… На нем с наружной стороны даже остатки расцветки в форме флага королевства остались! Правда, красный фон уже поистерся, и кое-где проглядывала древесина, а желтый круг в центре скорее угадывался, чем был четко различим… но все же этот щит оказался самым лучшим из доступных. Юноша еще раз внимательно оглядел изнанку щита – обтянута добротной кожей, пара коротких ремней, чтобы фиксироваться в бою на руке, и один длинный – для переноски за спиной.

- Вот этот беру!

- Бери-бери… хрен ты еще что-то тут получишь… - едва слышно себе под нос пробормотал кладовщик, возвращая жетон.

Эрвин сделал вид, что ничего не услышал, повесив щит себе за спину. Но «зарубку» в памяти сделал – без своего десятника сюда больше не приходить. А то и правда пошлет… С другой стороны – настроение приподняла удачная попытка использования эмоций. Вернувшиеся воспоминания подсказывали, что у него и раньше так получалось, но совсем изредка, под влиянием сильнейших эмоций. И никогда – осознанно, до этого раза. А что изменилось за последнее время? Неплохо получил по голове?

- Да нет, глупость какая… - пробормотал себе под нос юноша, продолжая двигаться в сторону казармы. По пути обдумывая перспективы овладения странным даром.

… - О! Эрвин вернул себе свой треугольник! – первым подметил обновку Индж, пытавшийся жонглировать тремя небольшими камушками. Они постоянно валились прямо на лежанку, откуда одноглазый воин подбирал их, и снова пытался повторить трюк. Не сказать, что у него совсем ничего не выходило… но на каждые три-четыре удачных движения обязательно приходилось одно неудачное, ронявшее камни вниз.

Юноша прислонил щит к изголовью своей лежанки, и улегся на нее, делая вид, что решил немного отдохнуть после тренировки. А сам, прикрыв глаза, едва заметно выглядывал из-под ресниц на Инджа. И попытался «послать» в него раздражение. Что может быть естественнее, чем раздражение от собственных неудач? Особенно для вечно недовольного всем человека?!

Камни упали на лежанку. Пара секунд – второй раз. Потом третий… четвертый…

- Вот гадство! Да что такое! Только что получалось! – в сердцах воскликнул Индж, и отложил их в сторону. А Эрвина накрыла волна слабости. Стало понятно – за все нужно платить. И его странная способность, если он ее использовал, чтобы заставить кого-то испытать нужные ему эмоции, забирала силы. Оставалось лишь понемногу, не перенапрягаясь, экспериментировать. Зависит ли трата сил от расстояния? От силы чувств, испытываемых объектом? Можно ли их тренировать, чтобы больше выполнять таких манипуляций? Действуют ли они на зверей? Если да – то можно ли их научиться, например, парализовать страхом? Это было бы шикарно! Даже секунда-другая остановки в бою равнозначна смерти…