Второй том «Мертвых душ». Замыслы и домыслы

Желание додумать и дописать за Гоголя второй и, возможно, третий том получает оправдание в самой истории текста. И в истории его обнаружения. И в истории бытования. Как выясняется, именно второй том «Мертвых душ» стал одним из наиболее мощных смыслопорождающих текстов русской литературы. О том свидетельствуют возникавшие в разные годы мистификации и стилизации, в которых незавершенность гоголевской поэмы оставляла широкое поле для «применений» и перенесения действия в новые времена – эпоху нэпа, советской России, сталинских лагерей и пр. Начало подобного рода «дописываниям» было положено романом А. Е. Ващенко-Захарченко «Мертвые души. Окончание поэмы Н. В. Гоголя. Похождения Чичикова» (1857). А едва ли не последним, очень ярким тому примером является роман В. Шарова «Возвращение в Египет. Роман в письмах» (2013), в основу которого лег замысел показать трагическую историю ХX века как результат «недоговоренного, недосказанного откровения» гоголевской поэмы.

В завершение мне хотелось бы поблагодарить всех своих коллег, с которыми я работаю над изданием теперь уже не такого уж и нового академического Полного собрания сочинений и писем Н. В. Гоголя. И в особенности И. А. Зайцеву, А. С. Шолохову, Н. Л. Виноградскую, участвовавших вместе со мной в подготовке второго тома «Мертвых душ». Отдельная благодарность – научному редактору этой книги А. Г. Тимофееву, чье заинтересованное и в высшей степени профессиональное прочтение рукописи было очень важно для меня, в процессе нашей совместной работы. Сердечное ему спасибо. Разумеется, хочу выразить глубокую благодарность издательству Новое литературное обозрение, и прежде всего И. Д. Прохоровой и Т. Л. Тимаковой, без содействия которых книга просто не увидела бы свет. А также сотрудникам издательства – корректору О. Дергачевой, составителю указателя О. Понизовой и дизайнеру-верстальщику Д. Макаровскому. И, конечно же, Ю. В. Манну, без чьих трудов, на которых мы все выросли, без чьих советов и душевного внимания ко всему, что создавалось в области изучения Гоголя, книга эта была бы просто невозможна. Его светлой памяти я и осмеливаюсь посвятить данное сочинение.

Глава 1 СОЗИДАНИЕ

Замысел продолжения

То, что свой замысел «Мертвых душ» Гоголь не собирался ограничивать лишь одним томом, стало понятно еще в 1836 году, в самый разгар его работы над первой частью. В письме В. А. Жуковскому из Парижа от 31 октября (12 ноября) 1836 года, рассказывая о своей работе, Гоголь уже предложил целую программу дальнейшего развития поэмы: она будет носить характер эпический, и оттого непростой будет ее судьба:

Огромно велико мое творение, и не скоро конец его. Еще восстанут против меня новые сословия и много разных господ; но что ж мне делать! Уже судьба моя враждовать с моими земляками. Терпенье! Кто-то незримый пишет передо мною могущественным жезлом.

О том же самом, но гораздо конкретнее пишет он в это же время М. П. Погодину:

Вещь, над которой сижу и тружусь теперь и которую долго обдумывал, и которую долго еще буду обдумывать, не похожа ни на повесть, ни на роман, длинная, длинная, в несколько томов, название ей Мертвые души – вот все, что ты должен покаместь узнать об ней. Если Бог поможет выполнить мне мою поэму так, как должно, то это будет первое мое порядочное творение. Вся Русь отзовется в нем (письмо от 16 (28) ноября 1836 г., Париж).

Запомним впервые появившуюся здесь характеристику поэмы – «длинная, длинная, в несколько томов».

Когда же осенью 1840 года, оправившись от болезни, Гоголь возвращается в Рим, поселяется в старой своей квартире на Страда Феличе и работает над завершением первого тома «Мертвых душ», готовя его «к совершенной очистке», в письме С. Т. Аксакову он уже вполне определенно говорит о намерении поэму продолжать: