Второй, третий... последний

А вот когда непонятный чужак достал железку, которую уже использовал для разделки, мужчины оживились. Железный нож был только у одного, самого здорового, остальные пользовались костяным оружием, но весьма прочным и острым, затейливо украшенным резьбой. Воины стали подглядывать на Алекса завистливо и недобро. Благо, на наблюдательность он не жаловался и, закончив извлечение интересующих частей, "подарил" железку здоровяку. Тот широко заулыбался и похлопал Алекса по плечу, а остальные завистники приуныли.

— Пользуйся, дикарь, — улыбаясь во всё лицо сказал даритель. — Вижу, что прирезали бы меня, за этот кусок сраного железа.

— Благодарю за ценный дар, Чужак, — ответил предводитель ватаги совершенно серьёзно. — Можешь рассчитывать на мою помощь в дальнейшем.

Очередной диалог с ритуальными фразами, где собеседники не понимают ни единого слова, состоялся. За время пути Алекс не раз "беседовал" с аборигенами, пытаясь вычленить хотя бы пару слов. Но особо не поговоришь, на глупого болтуна много раз шикали. Это и понятно, нужно слушать лес а самим быть незаметными. Только на стоянках можно негромко говорить, да вот в таких случаях, когда и так шуму наделали, да кровью навоняли. Так что с изучением языка придётся повременить до деревни, или где они живут.

В этот раз вот не ругали за болтливость, предводитель охотников готов был простить, шум, ибо сиял довольством. По плану Лисьего Хвоста этот кусок железа будет передарен вождю, а тот передаст его шаману, ибо не по статусу простым смертным владеть предметами из небесного железа. Правильно обработанные они могут стать даже артефактами. Собственно, сам шаман тоже не оставит себе этот металл, передаст его представителям секты. Что он получит взамен — никто не узнает, но по его довольной роже будет понятно — не мало.

Такое бывало не раз, и всегда необычные находки шли по такому пути. Но и Лисий Хвост получит долю.

* * *

Деревня встретила охотников молчанием. Люди радовались добытому мясу и кристаллам, но это дело обычное. А вот бледнолицый мужчина — что-то новенькое.

Алекса встречали с интересом, особенно дети, стайкой кружившие вокруг него, но близко не подходившие. Кстати, поселение не создавало впечатления дикости: его окружала каменная стена, сделанная вполне искусно, из камней обработанных под один размер. Кое-где она подвергалась ремонту, и эти места выделялись только иным цветом материала, но сделаны заплатки так же аккуратно.

Внутри домики выглядели попроще, но очень скоро Алекс понял, что их вид — это требование местности. Материал, из которого строили эти лачуги, сначала показался похожим на бамбук — тоже что-то коленчатое, но потом, ему показали заросли. Это, скорее, гигантские хвощи, только кровососущих.

Другим проявлением цивилизации — одеждой — особо не восхитишься. Она простовата, что-то типа туник, но всё-таки сделана из тканей, довольно тонкой выделки, хоть и простых типов плетений, не сложнее саржи. Обычно не крашенная, но есть и исключения — всевозможные оттенки голубоватого и зелёного встречались нередко. Судя по тому, что двух идентичных цветов не найти, красилось всё кустарно.

Кстати, вернувшись из леса, охотники отмылись и переоделись, так, что Алекс их даже не сразу узнал, пока не заметил у одного из мужчин статусный железный нож на поясе. За два дня их "дикий" вид настолько примелькался, что без шкур, чистыми и причёсанными отождествить их со своими знакомцами просто не получалось.

— Мы к вождю, а ты сиди здесь, — жестами показал мужчина "немому".

— Да и так сижу, — ответил гость, порядком уже уставший от неопределённости. Дети, окружившие его вздрогнули и отпрянули, услышав варварскую речь. Чтобы немного сгладить впечатление, Алекс улыбнулся, но сделал только хуже, дети подумали, что он доволен произведённым эффектом.

Один малыш даже кинул в него грязью, что, впрочем, на внешности не сильно сказалось — в отличие от охотников, Алекс всё ещё был при параде. Да и переодеться-то ему не во что, разве что постирать тренировочную одежду. Но она так себе, хоть и крепкая.

— Зачем вы привели его сюды? — орал вождь на охотников, так, что было слышно на улице.

— Мы приняли его за уважаемого человека, потерявшегося в лесу, — потупил взгляд охотник.

— Да ты на него погляди: дикарь же!

— Это сейчас. До того, как мы его обмазали, у него одежда была как у тех, кто приходит из секты Горного Ручья.

— Да? Интересно, — шаман просканировал предводителя ватаги своими водянистыми глазами. — А это что?

Нехотя, тот вытащил из-за пазухи покорёженный лист железа с рваными краями и отваливающейся коричневой краской:

— Это его. Он сам отдал мне, — кусок железа проследовал мимо тянущихся рук шамана к вождю. Этого мутного не только глазами типа в деревне недолюбливали.

— Вождь! Отдай его мне! Я сумею распорядиться этим сокровищем на благо деревни!

— Сокровищем? — хором спросили оба мужчин.

— Вождь, это приватный разговор, — злопамятный шаман показал взглядом на охотника.

— Ступай прочь, я тебя опосля покличу, — вождю не терпелось услышать о сокровище и он поторопился выпроводить докладчика.