Второй, третий... последний

— Осмелюсь доложить, госпожа, что тот, кого мы вам предлагаем, в одиночку справился с мастерами второго, третьего и пятого уровня. Он будет полезней этих двоих!

— Да? И на каком он сам уровне?

— Он не идёт по пути развития. Его меридианы невозможно пробудить.

— Ты смеёшься надо мной?! — разгневалась представительница секты Горного Ручья. — Как смертный мог победить мастеров?

— Он очень ловок и силён, госпожа. Вся деревня — свидетели. И торговцы видели.

— Постой… Что-то такое болтали на аукционе в городе Красного Феникса. Он победил капитана корабля и его подручных?

— Истинно так, госпожа. Это он.

— Что ж. Действительно любопытно. Пойдём, покажешь, куда идти… И кстати, почему такой удивительный человек живёт не в деревне?

Шаман отвёл взгляд, не зная что сказать, а женщина ответила за него:

— Ваши взаимоотношения — ваше дело. Мне нужны рекруты и налоги. Ядра монстров приготовили?

— Да, госпожа, — вопрос явно адресовался к вождю, потому он осмелился ответить.

— Хорошо. Заберу на обратном пути.

Часть пятая, в которой герой покидает "нубовскую локацию" и полон оптимизма

За месяц до прихода представителя секты Горного Ручья в деревню Окраинную

Когда Алекс проснулся, на него удивлённо пялились две рыбьи башки, прилаженные поверх человеческих тел. Не совсем рыбьи, но очень похожи — костные пластины не повторяли контуры лица, как бы огрубляли его, что делало лица детей больше схожими с рыбьими мордами, нежели человеческими лицами.

— Алекссс, ты не превратился! — рассказал Бао Лай, будто его могли понять. — То есть сначала превратился, а потом всё вернулось назад!

Алекс ощупал себя, скосил взгляд на плечо (у детей плечи тоже покрывали щитки) и не обнаружил признаков мутации.

Он поднатужился, чуть напряг мышцы верхней части тела, будто бы выталкивал пластины из-под кожи и, о, чудо! — они появились. Боли не было, скорее сильный зуд.

Алекс немного расслабился, представляя обратное действие, и "броня" исчезла. А зуд остался. Неприятный, довольно сильный и, самое главное, на большой площади. Забегая вперёд, можно отметить, что он держится около часа после превращения в любую сторону.

Как мог он объяснил детишкам, что нужно делать и они до самого сна пытались повторить успех старшего товарища. Не тут-то было! Никаких подвижек. Абсолютно.

Всю ночь Алекс ворочался и толком не выспался.

— Так. Отставить тужится! — рявкнул он, когда дети попытались повторять действия, однажды уже не принёсшие результат.

Алекс долго думал, и только под утро уснул, поняв, что главным бонусом от поедания рыбы было особое зрение, а, значит, оно тоже должно было как-то измениться. Этим и следовало воспользоваться.

Легко сказать, да не легко сделать: никаких особых перемен Алекс не замечал. И только к середине дня он научился активировать более пристальный взгляд. С ним действительно становилось видно больше.

— Так. Похоже, мои меридианы так и не активировались, — сделал он первый вывод, сравнивая себя и детей. — Ну-ка, Балалай, сделай движения, которым я тебя учил!

Мальчик послушался и Алекс заметил разницу между тем, как энергия двигалась у воинов, прилетевших в деревню, и у Лая. Точнее, у него она вообще не циркулировала. Акупунктурные точки словно пробки преграждали путь течению.

— Поди-ка сюда, — Алекс активировал фиолетовый коготь и мальчишка отшатнулся, до того подошедший, подчинившийся манящему жесту.

Тут удивила сестрёнка. Нет, она не вызвалась добровольцем вместо него, а наоборот, толкнула братца в спину к Алексу. По правде говоря, она и не годилась подопытные, ведь в её теле энергия и не течёт вовсе. Она же не тренировалась, а только дразнила брата и смотрела на Алекса как на дурака.

Мальчишка зажмурился, когда Алекс проколол когтем первую точку-пуговицу. Пациент даже не дёрнулся, и Алекс решился повторить процедуру с другим узлом. Так, довольно скоро он проколол все акупунктурные точки на утолщённых меридианах, и когда проделал последний прокол, Лай вдруг схватился за живот, застонал, упал на пол и крайне вонюче обделался. А потом ещё и сквозь кожу пошла какая-то чёрная жижа, воняющая ещё злее, чем дерьмо.