Второй удар гонга (cборник)

Он вытер лоб носовым платком, не замечая острого интереса, с которым его собеседник наблюдает за ним.

– А эта молодая леди…

– Она приемная дочь Литчем-Рош. Они с женой были очень разочарованы, что у них нет детей, и удочерили Диану Кливз – какую-то их дальнюю родственницу. Хьюберт был ей предан, просто боготворил ее.

– Несомненно, ему не понравилась бы мысль о ее замужестве? – высказал предположение Пуаро.

– Только не в том случае, если б она вышла замуж за правильного человека.

– А правильный человек – это вы, месье?

Барлинг вздрогнул и покраснел.

– Я не сказал…

– Нет-нет! Вы ничего не сказали. Но это правда, разве не так?

– Я влюбился в нее – да. Литчем-Рош был этим доволен. Это соответствовало его планам насчет нее.

– А сама мадемуазель?

– Я уже сказал вам, она настоящая чертовка.

– Понимаю… У нее есть собственные представления о развлечениях, не так ли? Но капитан Маршалл, какое он имеет к этому отношение?

– Ну, она часто с ним виделась… Пошли разговоры… Не то чтобы я считал, будто между ними что-то есть. Еще один скальп, вот и всё.

Пуаро кивнул:

– Предположим, что-то в этом было – тогда это могло бы объяснить, почему месье Литчем-Рош хотел действовать осторожно.

– Вы ведь понимаете, правда, что нет ни одной серьезной причины подозревать Маршалла в присвоении чужих денег?

– О, конечно, конечно! Возможно, речь шла о подделке чека кем-то из членов семьи… Этот молодой мистер Дейлхауз, кто он?

– Племянник.

– Он в числе наследников, да?

– Он сын сестры. Конечно, он мог бы взять их фамилию – никого из Литчем-Рошей не осталось в живых.

– Понимаю.

– Это поместье – не совсем родовое имение, хотя оно всегда переходило от отца к сыну. Я всегда считал, что Старик оставит его жене в пожизненное пользование, а потом, возможно, Диане, если одобрит ее брак. Понимаете, ее муж мог бы взять их фамилию…

– Я понимаю, – сказал Пуаро. – Вы были очень добры и очень помогли мне, месье. Могу я попросить вас о еще одном одолжении? Объясните мадам Литчем-Рош все, что я вам рассказал, и попросите ее уделить мне минутку.

Прошло меньше времени, чем рассчитывал детектив, когда дверь открылась, и миссис Литчем-Рош подплыла к креслу.

– Мистер Барлинг мне все объяснил, – сказала она. – Конечно, не должно быть никакого скандала. Хотя я и правда считаю, что это судьба; а вы так не считаете? Я имею в виду это зеркало и все остальное…

– При чем тут зеркало?

– Как только я его увидела, оно показалось мне символом. Хьюберта! Проклятье, знаете ли. Думаю, старинные семьи часто бывают проклятыми. Хьюберт всегда был очень странным. А в последнее время он стал еще более странным, чем всегда.

– Простите меня, мадам, за этот вопрос, но не испытываете ли вы нужду в деньгах?

– В деньгах? Я никогда не думаю о деньгах.

– Знаете, что говорят, мадам? Те, кто никогда не думает о деньгах, нуждаются в большом их количестве.

Пуаро рискнул слегка рассмеяться. Миссис Литчем-Рош не среагировала. Ее глаза смотрели куда-то очень далеко.

– Благодарю вас, мадам, – сказал Пуаро, и разговор был закончен.

Детектив позвонил, и явился Дигби.

– Я попрошу вас ответить на несколько вопросов, – сказал Пуаро. – Я – частный детектив, за которым послал ваш хозяин перед смертью.

– Детектив! – ахнул дворецкий. – Зачем?

– Пожалуйста, ответьте на мои вопросы. Насчет этого выстрела…

Он выслушал рассказ дворецкого.

– Значит, в холле вас было четверо?

– Да, сэр. Я, мистер Дейлхауз и мисс Эшби; и мистер Кин вошел из гостиной.

– Где находились остальные?

– Остальные, сэр?

– Да. Миссис Литчем-Рош, мисс Кливз и мистер Барлинг.

– Миссис Литчем-Рош и мистер Барлинг спустились позже, сэр.

– А мисс Кливз?

– По-моему, она была в гостиной, сэр.

Пуаро задал еще несколько вопросов, затем отпустил дворецкого с приказом попросить мисс Кливз прийти к нему.

Та пришла сразу же. Он внимательно посмотрел на нее, помня об откровениях Барлинга. Эта женщина была, несомненно, очень красива, в белом атласном платье с бутоном розы на плече.

Пуаро объяснил обстоятельства, которые привели его в Литчем-Клоуз, очень пристально наблюдая за ней, но на ее лице отразилось лишь искреннее изумление без каких-либо признаков смущения. О Маршалле она отозвалась равнодушно, с почти холодным безразличием. Только при упоминании о Барлинге несколько оживилась.

– Этот человек – жулик, – резко сказала она. – Я так и сказала Старику, но он не захотел слушать и продолжил вкладывать деньги в его неудачные проекты.

– Вам жаль, мадемуазель, что ваш… отец умер?

Она уставилась на него.

– Конечно. Я современная женщина, знаете ли, месье Пуаро. Я не позволяю себе утонуть в слезах. Я любила Старика. Хотя, конечно, для него так лучше.

– Лучше для него?

– Да. Вскоре его пришлось бы посадить под замок. Он все больше погружался в это… в это убеждение, что последний Литчем-Рош, владелец Литчем-Клоуза, всесилен.

Пуаро задумчиво кивнул.

– Понимаю, понимаю – да, явные признаки психического расстройства. Между прочим, вы позволите мне рассмотреть вашу сумочку? Она очаровательна – все эти шелковые розовые бутоны… О чем я говорил? Ах да, вы слышали выстрел?