Второй урок. Сидерис (СИ)

Дальше все расставило на свои места время, доказав несостоятельность других теорий спасения, что только добавило стимула к работе.

Хотя Дороф с детства отличался отменным здоровьем благодаря простым правилам, привитым с детства (здоровое питание, регулярные физические упражнения) и природной энергичности, перевалив за шестой десяток, он все же почувствовал, что организм начинает подводить и впервые глубоко задумался не только о будущем планеты, но и своем собственном — ведь начатое дело нужно было кому-то передать.

Внимательно изучив круг работников, с которыми он трудился бок о бок каждый день, он пришел к выводу, что достойной смены нет, как бы не тщеславно это звучало.

Дороф впервые согласился с мнением окружающих которое слышал не раз — он был гением. И к сожалению, именно то, что могло спасти родную ему планету, начисто лишало возможности найти подходящую замену, ведь иногда решения, принимаемые Инженером были, мягко сказать, из ряда вон, но привыкнув к неизбежной правоте Дорофа, люди уже не спорили, а принимались выполнять распоряжения.

Немного поразмыслив о поиске преемника, Инженер понял, что потратит слишком много времени, которым он не располагал, поэтому он просто решил продлить собственное существование на некоторое время с помощью витаминов и биологически активных компонентов. Так как он являлся далеко не новичком в бимолекулярной и клеточной биологии, то разработка новых препаратов была легкой задачей и ученый решил, что пока поработает на этих подпитках, а когда дело наладится и встанет на рельсы, он сумеет выкроить время на поиск замены.

Но время шло и, кажется, проблемы увеличивались не только в количестве, но и в сложности — приходилось вмешиваться и помогать в смежных областях, будь то проектирование масштабной стройплощадки, поглотившей гибнущую планету или создание новых сплавов, в которых нуждалось производство. Тогда Главный Инженер задумался о клонировании, поняв, что даже его органы вряд ли смогут протянуть до нужного момента на одних только подпитках. И со временем ему удалось решить и эту проблему, хотя первые операции организм переносил тяжело, сказывалось влияние продолжительной анастезии на уже немолодой организм.

Пришлось поработать и над личным «доктором», установленым теперь в медблоке на Мостике, и над местным вариантом наркоза, позволяющем изолировать боль на отдельных участках, оставляя самого пациента в сознании.

А дальше необходимость в преемнике отпала сама собой.

Клонированные органы успешно функционировали, личный доктор модифицировался все больше, упрощая хирургическое вмешательство, доводя операцию до считанных минут, а медикаменты становились все эффективнее.

В последние столетия Главный Инженер увлекся биомеханикой, которая позволяла совмещать неорганические материалы с органикой. И тогда появились экзоскелеты, невидимо обхватывающие нижние конечности доктора под штанинами и дополнительная пара рук, созданная на основе легких сверхпрочных сплавов вместо костной основы. В конце концов, лишняя пара рук всегда пригодится, решил Инженер, раздумывая о постоянной нехватке времени.

Вот только одну проблему Дороф так и не решил. Как он не бился, он все же не смог разгадать всех загадок мозга и не нашел способ перенести собственную память в новый клонированный контейнер; и даже исходя из того, что, скорее всего, гениальность — врожденное свойство, он не мог быть уверен до конца. К тому же он не знал, сколько времени займет процесс повторного обучения.

А если чрезвычайная ситуация или авария? Что тогда?

Риск, по мнению Главного Инженера, был так велик, что он, взвесив за и против в сотый раз, решил отказаться от этой идеи, сконцентрировавшись на консервантах, замедляющих старение клеток мозга и витаминах, катализирующих производство новых.

Все шло успешно и ученый не чувствовал отклонений, пока однажды не стал замечать странные вещи.

Касаясь людей, он словно бы видел мир их глазами, вспышки отдельных моментов. Сначала Главный Инженер испугался того, что на него напал старческий маразм либо проявляются прогрессирующие галлюцинации, но со временем, все тщательно изучив и проанализировав, он понял, что его мозг обзавелся какой-то странной дополнительной функцией, при осязании получая не только информацию о температуре субъекта или о текстуре его кожи, но гораздо больше.

Когда его видения от отдельных вспышек начали выстраиваться в четкие продолжительные образы, он догадался, что эта способность развивается. Должно быть, процесс запустился давно, но стал явен только когда рецепторы мозга стали сверхчувствительны к нематериальной информации.