Второй урок. Земля (СИ)

— Придурки курили за углом. Рин сделала им замечание, но им было похрен, — Азул успел подхватить принятое среди школьников просторечие. — Я тоже сказал, чтоб проваливали. Рин пошла за учителем, а я…

Дальше имрахец мог не объяснять, наверняка старшеклассники «пригласили его для более близкой беседы». Чем-чем, а трусостью его высочество никогда не страдал.

Азул отмывал пятно на манжете рубашки.

— По-моему, Игараси и есть Санара.

— С чего ты взял? — остановился на миг Кир, оставив запылённую штанину в покое.

— Она меня бесит, — горя раздражением, бросил принц, не глядя на Кира.

Церемония

— Бабушка сказала, что если вы не явитесь отпробовать чай из нового сервиза, она проклянёт всех гайдзин навечно, — Хина смерила ребят суровым взглядом и раскашлялась. — Шутка, — продолжила она, успокоив горло. — Бабушка приглашает вас послезавтра, так что после занятий идем к нам.

Ребятам ничего не оставалось, как кивнуть.

Налаживая отношения с Сузу и Шизукой, Киру порой казалось, что он пытается разглядеть в них душу.

Увидеть Санару в Сузу было проще всего. Отбрасывая в сторону то, что ее глаза сами кричали, что она та самая, Киру нравилось с ней общаться. Он чувствовал себя легко и приятно в обществе Сузу. Словно она и есть его утерянная подруга.

Шизука же являлась настоящей загадкой. Сложить о ней определенное мнение и понять, что же за человек прячется в молчунье, было довольно непросто: она пыталась наглухо закрыться в себе и избегать любых контактов. Когда же за этой непроницаемой стеной Кир пытался разглядеть характер девочки, ему чудилось, будто он тренирует собственную фантазию, создавая несуществующую иллюзию.

Ее нежелание взаимодействовать со старшеклассниками можно было объяснить скромностью и чрезмерной сдержанностью, не дающими почувствовать себя более уверенно и включиться в жизнь класса.

Шизука вела себя тихо, как мышка, не шевелясь лишний раз и не привлекая внимания к своему существованию. На редкие вопросы она отвечала почти неслышно, так, что некоторым учителям приходилось просить ее повторить, смущая этим девочку еще больше. Кир видел, как при этом подрагивают бледные пальчики и прекрасно слышал напряжение в тонком голосе, словно каждое слово давалось ей с неимоверным усилием.

Они так и продолжали здороваться по утрам. Но с недавних пор Кир принялся обращаться к девочке с пустяками, к примеру, подсказать, который час, или помочь найти так не кстати запропастившегося куда-то одноклассника. Шизука вздрагивала вспуганной птичкой, но все же отвечала.

Кир тяжело вздохнул своим мыслям — задача выглядела сложнее, чем он рассчитывал. Его непоколебимая уверенность в собственных силах все же дрогнула мелкой рябью на воде, шептавшей, что времени может уйти больше, чем он предполагал. А время имело значение — у всех девочек, кроме Сузу, четырнадцатый день рожденья выпадал в этом году, и это, как сказал Император, являлось критической отметкой на жизненном пути той, что прячет душу Санары.

Другим неясным моментом было — следует ли считать Сузу неподходящей девочкой только потому, что ее четырнадцатилетие наступит лишь в следующем году?

— Что-то случилось? — спросила Хина, когда они направлялись в лапшичную.

— Да нет, все в порядке, — отозвался Кир, пропустив взгляд Азула в свою сторону.

Кир думал, что они сядут за одним из столиков в зале и выпьют чай из подаренного набора. Однако Хина повела подростков на второй этаж, после того, как заставила вымыть руки в умывальнике, прикрепленном с торца дома, и даже попросила ополоснуть рот. На недоуменные взгляды она ответила: «Бабушка пытается следовать японским традициям чайной церемонии настолько, насколько возможно».

Это мало что объясняло мальчишкам, но они все-таки сделали так, как велела Хина.

В японском доме все было просто и продуманно. У каждого члена семьи имелся собственный спальный футон — матрац, застеленный бельем. Футоны хранились в шкафу в свернутом виде, громоздясь друг на друга. С наступлением вечера их доставали и клали рядом ровной линией — так большой семье хватало места, несмотря на скромные жилищные условия. Были, конечно, и семьи, предпочитающие оформлять дом на западный манер, но это стоило дороже и во многом сокращало функциональность имеющихся в распоряжении метров. Семья Сато не могла позволить себе подобной роскоши и потому дом жил в традиции истинно японского жилья.

Время на часах было ранним, посему просторная комната, в которой оказались мальчишки, поднявшись наверх, не была занята ничем, встречая гостей скромной пустотой — все необходимые предметы обихода прятались в стенных шкафах, раздвигающихся наподобии дверей метро.

Но и здесь Хина не остановилась, подведя их к небольшой двери в самом углу. В ту ночь, когда семья Хины приютила их, Кир решил, что это кладовая, однако очень скоро понял, что заблуждался.