Я еще не успел осмыслить сказанного, как толчком рванулась в грудь радость. Она качнула головой:
— Не твой ребенок. Его. Я догадывалась об этом в Уфе. Потому и не хотела ехать. Потом не выдержала.
Я плохо слышал, о чем она говорит. Какой-то звон был в ушах, и комната вдруг показалась совсем незнакомой. Бессмысленно оглядывал стены. Заметил рисованный портрет в багетной рамке. Он что, и раньше висел здесь? Пузатый комод с резными ящиками... На нем статуэтка балерины с отколотой рукой. Неужели она всегда стояла тут?
— Дина!
— Ты меня выслушай до конца, Лень. Я уеду завтра. Только не возражай. Мне надо уехать. Через год все будет так, как тому суждено. Я не забыла ту ночь на даче. И помню, что сказала в то утро...