Второй Великий Катаклизм

Новая схватка. Пол отряда уничтожено. Мы бежим по праздничному тряпью и украшениям — останки не успевших спастись «местных», мы пробегаем через десятки тесно лежащих серебристых сгустков тумана. Мы на поле ужасающей битвы. Над нашими головами дым и пыль, взрываются фейерверки, мелькают кричащие птицы и рептилии, повсюду сверкают вспышки магии, свистят стрелы. Улепетывают несколько мародеров, на наших глазах «собравших» несколько серебристых посмертных сгустков и разбросанные вещи. Они появляются везде, рождаются как ниоткуда — любители поживиться во время общего горя. Я без раздумий бью по ним магией. Меня поддерживают остальные. И мародерам не удается спастись.

Над нами с гулом рвет воздух гигантская каменная ручища, посылая в полет огромный ком земли и камней — чудовищный снежок вывернутый из мостовой.

— Всем чем есть! — орет Друмбос.

И мы бьем по закопченной ручище. Огненные шары, кислота, ледяные копья, каменные пики, ультразвук, простые булыжники и редкие стрелы.

— Всем чем есть!

Ручища чуть поворачивается. И на нас падает растопыренная ладонь. Прибьет как мух. Мы бьем по проклятой ладони — я отчетливо вижу прилипшие к камню женские платья и обувь, мужские головные уборы и штаны. Эта ладонь сегодня убила многих. Наш черед умирать…

Вспышка.

Яростный женский крик. Резкий удар ало–золотого змеиного хвоста разметал почти настигшую нас ладонь в пыль. Вместе с частью руки до локтя. Санстоуна отшатнуло, он тяжко завалился назад, рухнув на столь же молчаливо убивающего собрата.

— Это ты зря, Ивава! — крутнувшаяся женщина–змея нанесла новый удар. Вокруг нас с металлическим звоном скручивались толстенные змеиные кольца. Ало–золотая яркая чешуя. А над нами зависла стройная женская фигурка со стоящими дыбом красными волосами. Полыхнули недобро желтые глаза с вертикальным зрачком. Еще один санстоун упал, потеряв ногу до колена.

Богиня Снесса явилась…

— Это ты зря, Ивава–Клуша! — опять прозвенел наполненный леденящей, но при этом физически обжигающей яростью крик.

Охнул Друмбос. Заахали прочие. Было от чего. На нас будто подушкой надавили — на плечи легла незримая тяжесть. Божественная аура ярости. Характер Снессы во всей красе.

— Дети мои! — на этот раз в голосе Снессы звучала плачущая скорбь — Чада мои…

От взмаха руки на груди ближайшего санстоуна появились пять глубоких алых борозд. Голем устоял. Метнул в ответ валун. А следом ударил шипучим снопом энергии из другой руки. Брошенный валун Снесса разнесла в пыль. Удар молний приняла на себя — защитившись поднятым кольцом змеиного тела. Между големами мелькнул змеиный хвост, ударил наотмашь.

— Дети мои… — повторила крик богиня, глядя на лежащую в пыли серую набедренную повязку и связку ракушек — все что осталось от погибшего на внезапно кончившемся празднике лохра — Ты пожалеешь, Ивава! Пожалеешь! Я — не прощу!

С небес рухнуло трехэтажное здание. Упало как кабина лифта. И прямо на нас. Смерть наступила мгновенно.

Вспышка.

Алый водоворот.

Меня выбрасывает на плиту возрождения. Завороженный Друмбос неотрывно смотрит перед собой. Мимо нас неспешно проходит… местность… на миг показалось что я стою на движущейся платформе. Но на самом деле по улице двигался оживший кусок земли — вместе с растущими на ней пальмами, небольшим озерцом, светящейся цветочной поляной и уймой зло гудящих пчел, мечущихся вокруг пальм с невероятной быстротой.

— Это что?

— Это кто — поправил я незнакомого игрока — Это бог. Обиженный бог… чтоб меня… Друмбос!

— Вперед! — очнулся полуорк и взмахнул рукой.

Мы побежали по улице, двигаясь рядом с не обращающим на нас внимания живым оазисом.

— О черт — выругался я, перепрыгивая открывшуюся посреди улицы дымную трещину. Перепрыгивая, заметил внутри зловещую красноту — подступающая лава. Нехорошо… нехорошо… все это должно немедленно прекратиться или Тишка превратится в то, чем стало болото Рэйвендарк после вспышки божественной ярости. А вон и первый гостинец — у стены сиротливо лежала покачивающаяся сфера заполненная клокочущим огнем. Сферы ярости. Сферы горя. Их будет тут очень много. Этот бардак надо прекращать… немедленно!

Санстоун упал прямо перед нами. Не целиком — половина. Голем был разорван пополам. В его руки зажата горсть ало–золотых чешуек вырванных с мясом. Разорванный санстоун продолжал жить. Из его покалеченного тела били во все стороны светящиеся волны утекающей энергии — как кровь из вен.

— Бей!

Остановившись, мы обрушили на врага магию и удары оружия. Тот не обращал на нас внимания. Он медленно поднимался, упираясь руками. Пятерни с хрустом ломали брусчатку и стены. Поднялся, глянул на нас сверкающим оком, открывшимся во лбу почернелой головы. Вспышка. Улицу пробороздил луч зеленой энергии, убивший восьмерых из нас.

— Бей! — повторил Друмбос.

Треск. Громовой треск. Уже нацелившийся санстоун вздрогнул и… провалился в открывшуюся трещину по шею. В ночь взметнулись волны кипящей лавы, озарившей все вокруг алым зловещим светом.