Второй выстрел

— Все сводится к двум выстрелам. Будь у меня такая-. возможность, я бы поддержал вашу версию о том, что мой выстрел был вторым (инспектор немного посвятил меня в детали вашего разговора) — по, честно скажу, не могу. Я просто не слышал никакого второго выстрела, ни до, ни после моего.

— Ну и что, какое это имеет значение? — спросил я, начиная терять терпение. По правде говоря, мне уже порядком надоело слушать рассуждения об этих несчастных двух выстрелах.

Джон выглядел еще более красным и смущенным, чем прежде.

— Знаете, Сирил, — наконец выпалил он, — мне ужасно неприятно вам об этом говорить, но, я уверен, вам следует как можно быстрее связаться со своим адвокатом. Не думаю, чтобы полиция удовлетворилась тем, что вы ей рассказали.

Глава 7

Вечером, переодеваясь к обеду, я постарался собраться с духом и как можно спокойнее обдумать все возможные последствия того, что сказал мне Джон.

Сказать, что я был поражен этим известием, при данных обстоятельствах было бы некоторым преувеличением. Недавняя реакция Сильвии де Равель в гостиной показала мне, что ужасное недоразумение, в принципе, не исключено; но я ни в коем случае не предполагал, что полиция тоже будет способна на такую абсурдную ошибку. Так что мне оставалось делать? Пожалуй, только снова и снова повторять, что они заблуждаются, и в те пять или шесть минут, которые я в одиночестве провел в лесу, расставшись с миссис Фицвильям, я не стрелял в Эрика Скотт-Дейвиса, что они но трагической случайности ухватили палку не с того конца. Я мог только беспомощно ждать и надеяться, что вдруг, вопреки всему, обнаружится некое обстоятельство, которое очистит меня от подозрений.

Джон ознакомил меня еще с несколькими фактами расследования, прежде чем мы пошли наверх, но ни один из них не был в состоянии мне помочь. Врач, конечно, не мог определить время смерти с точностью до минуты; он только сказал, что смерть наступила совсем недавно, в пределах часа до момента осмотра тела. Пуля вошла в спину как раз против сердца, из чего следовало, что дуло ружья находилось примерно на одной высоте с раной — так могло произойти, если стрелявший держал ружье стоя, нормально выпрямившись и прижав приклад к плечу. В этом случае пуля прошла бы прямо через центральную часть сердца; конечно, до вскрытия нельзя было узнать это наверняка, но если дело обстояло именно так, смерть должна была наступить почти мгновенно. На одежде не было обнаружено следов пороха.

Выводы, которые из этого следовали, были очевидны как для меня, так и для всех остальных. Я размышлял над ними, пока завязывал галстук, а был рад отметить, что руки мои не выдавали ни малейших признаков волнения и действовали с обычной уверенностью. Врач, как я заключил из рассказа Джона, пока не стал брать на себя ответственность и не заявлял прямо, что пуля вошла в сердце, тем не менее он всем своим видом выразил уверенность, что имелись все основания принять это как факт. В таком случае полиция должна была знать, что в момент выстрела Скотт-Дейвис стоял спиной к убийце, что стрелявший не прятался, пригнувшись за кустами (впрочем, он и стоя вполне мог найти для себя укрытие), и что дуло ружья при выстреле должно было находиться не ближе пяти футов от спины Скотт-Дейвиса. Тщательно перебирая в уме эти факты, я по находил в них ничего, за что можно было бы зацепиться.

Джон рассказал еще кое-что. Поскольку никакого выходного пулевого отверстия обнаружено не было, пуля все еще оставалась в теле. Вскрытие должно было установить ее точное положение, которое, судя по всему, имело огромное значение, так как позволяло узнать степень ее проникновения в тело. Если она проникла настолько далеко, насколько возможно при данной мощности заряда, это будет означать, что выстрел произведен с достаточно большого расстояния. Как только точное местоположение пули будет установлено полиция запросит экспертное заключение, с максимальной точностью определяющее расстояние выстрела.

Возможно, именно здесь теплился для меня лучик надежды. Если по счастливому стечению обстоятельств эксперты решат, что выстрел произведен с большого расстояния, это будет совершенно определенно очко в мою пользу. Если учесть мое неумение стрелять и сильную близорукость, покажется крайне маловероятным, чтобы я (а) когда-либо мог намеренно попытаться стрелять с такого расстояния, чтобы убить кого-то, (б) что я смог бы попасть в такую мелкую цель, как жизненно важный участок напротив сердца, даже если бы и предпринял такую попытку. С другой стороны, не требовались даже намеки Джона, чтобы понять: если расстояние выстрела окажется коротким, из этого последует, что Скотт-Дейвиса убил кто-то настолько хорошо ему знакомый, что он спокойно повернулся к этому человеку спиной, когда они шли друг за другом по тропинке. Это будет еще одним доказательством не в мою пользу: если бы там был кто-то, кого Скотт-Дейвис не так близко знал, он, конечно, шел бы позади этого человека, а не впереди него.