Второй выстрел

— Из показаний прямого свидетеля, — резко ответил Шерингэм. — Я не делаю подобных заявлений на пустом месте. Возможно, вы в курсе, что как раз за бассейном находится общественная тропа, ведущая через лес в соседнюю деревню. Из определенного места на ней хорошо просматривается весь бассейн. В лесопосадке, окружающей бассейн, есть промежуток, через который все отлично видно.

Джон кивнул.

— Одно дерево свалил буран прошлой зимой. Я знал, что через эту брешь видно бассейн.

— Да. И, естественно, для деревенских зевак это служит своего рода развлечением — остановиться на тропе и понаблюдать за купанием. Сегодня утром я искал подтверждение для алиби миссис де Равель и поспрашивал в округе. По чистой случайности, я наткнулся на девушку, которая тем вечером заглянула туда в надежде увидеть что-нибудь любопытное. Как я понял, она находилась там минут десять, между тремя тридцатью и тремя сорока. Ни в бассейне, ни рядом с ним не было ни души. Возможно, мистер де Равель объяснит нам, как это получилось?

— Ничего я не собираюсь вам объяснять, — разозлился де Равель.

— Но, по крайней мере, вы признаете это?

— Нет, конечно. Ничего я не собираюсь признавать.

— Что ж, в таком случае, я сам это объясню. Вы вообще не ходили к бассейну. Вместо этого вы бродили в лесу с найденным вами ружьем Скотт-Дейвиса и ждали своего шанса. Вы знали, что он кого-то ждет — скорее всего, мисс Верити, которая должна была подойти из Колокольчикового леса. Вы последовали за ним в чащу и там застрелили его. Ваша жена боялась, что вы совершите что-то подобное. Либо она прижала вас к стенке сразу после этого, и вы во всем сознались, либо она просто пошла за вами и сама все видела. Тогда вы оба состряпали взаимное алиби с бассейном, а присутствие в лесу мистера Пинкертона, которого вы из своего укрытия видели, а он вас — пет, послужило для вас дополнительной гарантией безопасности. Разве не так все было?

— Да идите вы к черту, нет, конечно!

— Нет, — сразу согласился Шерингэм. — Я предполагал, что могло быть и по-другому. На самом деле миссис де Равель стала вашей сообщницей еще до совершения преступления, а не после него. Вы спланировали его вместе. А потом она…

— Черт бы вас побрал, не приплетайте сюда имя моей жены! — нервно воскликнул де Равель. — Она не имеет к этому никакого отношения. Вот вам, по крайней мере, единственный факт.

— А вы, значит, имели? — поймал беднягу на слове Шерингэм.

Де Равель заколебался, глядя на своего мучителя, и облизнул губы. Потом он, казалось, принял решение.

— Да, я имел. Делайте что хотите, мне все равно. Что это изменит? Я пристрелил его. Моя жена не имела к этому ни малейшего отношения. Она даже ничего не знала. Я просто сказал ей, что нам лучше будет сказать, будто мы находились вместе, чтобы избежать нудных расспросов. Ну вот, теперь вы получили, что хотели.

Я слушал все это с возрастающим изумлением, по даже оно не могло сравниться с тем изумлением, с которым я услышал слова миссис де Равель. Томно растягивая слова, она совершенно невозмутимо произнесла:

— Не надо, Поль, это было очень благородно с твоей стороны, но я не готова принимать такие жертвы. Господин полицейский, или как вы там себя называете, — продолжала она, повернувшись к Шерингэму, — вы взялись за палку не с того конца. Его застрелил вовсе не Поль. Это была я. Во всем остальном ваша — как это называется? — реконструкция событий была совершенно верной.

— Благодарю вас, миссис де Равель, — улыбнулся Шерингэм. — Но я как раз взялся с того конца, с которого надо. Я знал, что это были вы. Именно поэтому я сначала обвинил Пинкертона (поскольку знал, что миссис Пинкертон поступит так, как поступила), а потом и вашего мужа. После подобной демонстрации супружеской преданности я был уверен, что могу рассчитывать на то, что вы с честью встретите столь же драматичное испытание. Значит, вы признаете, что застрелили Скотт-Дейвиса?

— Черт возьми, я ведь уже сказал — это я застрелил его! — крикнул де Равель, но в его голосе теперь слышалось больше тревоги, чем волнения.

— Так. У пас, кажется, разгорается конкуренция за этот пост, вполголоса прокомментировал Шерингэм.

— Боже мой… — растерянно пробормотала Этель. — Что здесь такое происходит?

— Все в порядке, миссис Хилльярд. Я просто коллекционирую признания для полиции, вот и все. Пока что собрал четыре.

Полковник Грейс, который выглядел не менее озадаченным, чем Этель, хотя и не таким расстроенным, вышел наконец из столбняка и воскликнул:

— Шерингэм, вы что, издеваетесь над нами? Не собираетесь ли вы опять сказать, что это двойное признание означает то же, что и предыдущее: то есть что мистер и миссис де Равель подозревали друг друга, и потому никто из них не может быть… тем, кого мы ищем?

— Может быть, и так, — улыбнулся Шерингэм. — С другой стороны, может быть, я предполагал, что виновный как раз и будет рассчитывать на то, что я скажу это еще раз так же, как сказал в первый.

— Все это становится очень запутанным, — вздохнул полковник.