Второму игроку приготовиться

– Но в загадке четко сказано: чтобы найти осколок, необходимо изменить временные рамки, – проговорила Ло. – И я продолжила искать другой способ…

Она вернулась к модулям D&D на книжной полке.

– И вот, в начале недели я просматривала эту старую игровую библиотеку Ога и наткнулась на нечто странное.

Наконец она нашла искомое и поднесла мне – настенный календарь за восемьдесят девятый год с репродукциями картин художника-фантаста по имени Борис Вальехо. Рисунок на обложке изображал пару валькирий, скачущих на конях в бой.

Вскинув брови, я метнул взгляд к календарю, висевшему на стене – тоже с иллюстрациями Вальехо, но за восемьдесят шестой год. Он был раскрыт на октябре, где изображалась полуголая воительница верхом на вороном коне, выставившая руку с волшебным кольцом перед приближающейся стаей драконов. Из любопытства я однажды глянул на название картины – «Волшебное кольцо». Ее также использовали в качестве обложки для фантастического романа «Ведьма-воительница» восемьдесят пятого года.

Как и другие настенные декорации в подвале, календарь нельзя было снять или перевернуть страницы.

– Симуляция Миддлтауна воссоздает город октября восемьдесят шестого, верно? – сказала Ло. – Тогда что тут делает календарь за восемьдесят девятый?

– Хороший вопрос. – Я переводил взгляд с одного календаря на другой. – Но пасхантеры со всего мира годами изучали содержимое этой комнаты, почему же никто его не нашел?

– Потому что его здесь не было! – Ло широко улыбнулась. – Я глянула в Хантерпедии. Там есть список всех предметов в этом подвале. Единственный календарь, упомянутый в нем, – это тот, что висит на стене. Получается, они либо пропустили этот, либо…

– Либо он появился на книжной полке после окончания конкурса Холлидэя, – закончил я.

Кивнув, Л0энгрин протянула находку мне.

– Попробуйте поменять их местами.

Я повиновался. К моему удивлению, старый календарь с легкостью соскользнул со стены. Я аккуратно повесил новый и открыл его на январе. Вдруг страницы начали переворачиваться сами по себе, пока не остановились на апреле. Одновременно за окном день мгновенно сменился ночью и опять, и опять по кругу, вспыхивая и затухая, как импульсная лампа на дискотеке. Вся симуляция Миддлтауна закрутилась вокруг нас, как кадры фильма, воспроизводимые на быстрой скорости.

Когда перестало мигать, мы увидели изменения в окружении: диваны переменили положение, а у дальней стены появились еще два книжных шкафа, оба забитые дополнениями для игр. Также на стенах прибавилось плакатов, однако самое поразительное – за окнами опустилась ночь! Горели фонари, сияла полная луна.

– Ух ты! – невольно выдохнул я. Затем бросил взгляд на цифровой будильник, стоящий на одной из книжных полок: светящийся синий дисплей показывал «1:07».

Я повернулся к Л0энгрин, которая буквально лучилась гордостью.

– Замена календарей меняет временной период симуляции с октября восемьдесят шестого на апрель восемьдесят девятого, – объяснила она. – Но только эта версия Миддлтауна обновилась, остальные двести пятьдесят пять копий, разбросанных по всей планете, время не поменяли. Я проверяла.

– Если сейчас апрель восемьдесят девятого, – проговорил я, – что в пустой гостевой спальне Барнеттов?

Ло ухмыльнулась.

– Прежде чем отправиться туда, нужно взять кое-что из этой комнаты – аудиокассету, которую Кира подарила Холлидэю и Огу…

Я поймал ее пытливый взгляд.

– Решила устроить мне проверку?

Кивнув, Ло скрестила руки на груди, на ее лице застыло недоверчивое выражение, которое меня позабавило.

– Кассета называлась «Подборка Леукосии», – начал я. – Оскар Миллер упоминает ее в своих мемуарах «Миддлтаунская гильдия искателей приключений». Но он приводит не полный список песен, а только одну: There Is a Light That Never Goes Out группы The Smiths.

– Совершенно верно, – кивнула Ло. – И теперь, в восемьдесят девятом, в симуляции Миддлтауна существует две копии «Подборки Леукосии». Одна в плеере Холлидэя в его спальне, а другая – здесь.

Она подошла к окну, выходящему на залитый лунным светом двор. На подоконнике стоял магнитофон Ога. Л0энгрин нажала кнопку извлечения и вытащила кассету.

– Согласно Миллеру, Кира сделала две копии. Одну отдала Огу, а другую – Холлидэю, за несколько месяцев до конца учебного года, до возвращения в Лондон.

Она бросила кассету мне, и я поднес ее к глазам, чтобы прочитать подписанную от руки наклейку на стороне А: «Подборка Леукосии», ниже был приведен список песен.

– Спасибо, – поблагодарил я, добавляя кассету в свой инвентарь.

Ло уже стремительно поднималась по лестнице.

– Дом Киры всего в нескольких кварталах отсюда, – бросила она через плечо. – Следуйте за мной!

Когда мы пришли к Барнеттам, Л0энгрин остановилась в конце темного тротуара и указала на окно Кириной спальни на втором этаже – единственное освещенное окно в доме. Впрочем, оглядев улицу, я понял, что это было единственное освещенное окно во всем районе.

Увидев, что я заметил эту особенность, Л0энгрин одобрительно кивнула, но ничего не сказала.