Второстепенный

– Боже, и это они еще не женаты, – пробормотал себе под нос Серетун.

– Будто до этого вообще дойдет, – хмыкнула красавица, гордо поправив свои длинные волосы.

– Вы вообще о чем? – спросил незадачливый воитель, но, почувствовав жгучие взгляды, скрестившиеся на его массивном торсе, сел возле капризной возлюбленной.

– Ты, вроде, хотел поговорить? – учтиво спросил Алуфтий, все так же вальяжно возлежащий на софе. За короткое время семейных разборок виноградная гроздь облысела наполовину.

– К тебе сегодня привезли новых рабов, насколько я понимаю, – собрано начал речь Серетун. – Ты сам их вообще видел?

– Как тебе сказать, – вздохнул писатель. – Я не занимаюсь куплей-продажей слуг. У меня для этого есть…

– Внучка? – со мстительным удовольствием спросил чародей.

– А вот и моя жена! – радостно сказал Алуфтий после громкого стука двери, хотя глаза его выдавали тревогу. Но остальным чувства философа были настолько неинтересны, что никто этого не заметил.

– Ты что разлегся? – послышался противный голос со второго яруса гостиной. – Я тебя спрашиваю, Луфя!

– Луфя? – хором переспросила троица диссидентов и разразилась неинтеллигентным смехом, который быстрее всего закончился у Серетуна, а вот пьяные влюбленные никак не могли затормозить процесс.

– Это она любя, – неловко отшутился философ и снова повернулся в сторону жены, одновременно вскакивая с нагретого места. – Как дела, пупсик?

– У тебя еще и гости? – сварливые нотки послышались уже со стороны лестницы. – А ну, неси опахало, бестолочь. У меня был трудный день.

– Конечно, любовь моя! – одного из ведущих авторов современности, голос поколения, гордость всех крепководцев и кавалера дамы с ожирением второй степени Алуфтия будто ветром сдуло.

Пока верный муж булькал пузиком в поисках нужного оборудования, к гостям подошла действительно пышная женщина, которая была лет на десять старше своего супруга. Смерив троицу бывших заключенных элитной тюрьмы Пейтеромска оценивающим взглядом, дама с ожирением второй степени молвила:

– Вы производите впечатление интеллигентных людей. Можете остаться.

В Серетуновом горле пересохло от вопиющей наглости. К нему, величайшему волшебнику, чародею и заклинателю, заслуженному колдуну всей опушки Загадочного леса, обратилась высокомерная особа, которую он видел впервые в жизни. Вместо привычной язвительной тирады, маг просто кашлянул и посмотрел на своих друзей. Астролябия пилила гневным взглядом жену Алуфтия, а Натахтал… ну, он, по крайней мере, смеялся.

– Клофелина, – представилась пышная барышня и неприятно улыбнулась, из-за чего ее щеки поплыли, образуя множественные складки на лице не первой свежести.

– Ты когда успел жениться, бабник? – спросил друга Серетун вместо ответного приветствия, когда отошел от первого шока.

– Натахтал, – неутомимый боец спружинил с кресла и протянул руку, чтобы загладить невоспитанное поведение своего друга. Ведь женщина так мило поздоровалась с ними.

– Очень приятно, – голос Клофелины сделался неестественно елейным. Барышня жадно вцепилась в руку воителя и начала трясти ее со всей дури.

– Астролябия, – тут же представилась красавица, чтобы переключить внимание отталкивающей особы, так нагло впившейся в малосообразительного возлюбленного. В нетрезвом состоянии девушка могла и послать, но пока что она держалась ради детей-полуорков.

– А вы кем будете? – с наигранным радушием спросила Клофелина волшебника.

– Серетун?.. – стоящая в дверном проеме Латис с грохотом уронила поднос.

Глава 37

Юная наследница орков и людей сейчас выглядела гораздо более стильно, чем наши герои ее запомнили. Любимое продавщицами платье в цветочек сменилось черной униформой с белым передником, а личный парикмахер Алуфтия сделал ей прическу, с которой можно сразу идти на коктейльную вечеринку в каком-нибудь Вискимедске, где разморенные жарой посетители просаживают целые состояния и даже собственных рабов в надежде отыграться за все скопившиеся долги. Единственное, что портило прекрасный образ, – лицо под цвет фартука. Испуганная Латис распрощалась со своей прошлой жизнью, родителями и толпами поклонников, заколдованных братцем-проказником, и приготовилась к пожизненному заключению в стенах философского особняка. Неудивительно, что такое скорое появление спасителей обескуражило бедную девушку, и она совершила промах, за который, по словам Клофелины, полагалась хорошая порка.

Момент драматического рандеву длился бы и дальше, но догадливая жена писателя сразу задала прямой вопрос:

– Вы что, знакомы?

– Это я хотела спросить, – с места завелась Астролябия. – Что у вас забыли трое детей?