Второстепенный персонаж

Похоже, завуч ему начал на что-то намекать. Тоже мне, гении шпионских игр, ещё бы подмигнул в процессе, для полноты картины. Здесь уже и мой отец не удержался.

–Действительно, раз уж всё настолько серьёзно, давайте разбираться. Что такого натворил Влад, что мне пришлось срочно сюда приезжать?

Завуч только собрался начать разливаться соловьём, описывая жестокость и подлость моего поступка, как его прервал уже я, не везёт сегодня мужику.

–Пожалуй, зачинщиком и правда можно посчитать меня. Возможно, я слишком остро отреагировал на незначительное действие. Но уже в процессе Антон оскорбил наш род, и я просто вынужден был его осадить.

Хорошо, что смог вспомнить имя, а то было бы очень неудобно и сейчас его «толстожопым» называть. Ой, а как скривилось лицо Евгения Петровича, понимает мужик к чему всё идёт. Но завуч этого не увидел, продолжая сверлить меня злобным взглядом.

–Это хорошо, что ты признался, кто зачинщик. А вот кто там кого оскорбил это ещё доказать надо. Не верить же тебе на слово.

Я же говорил. Мужик – идиот. Прямым текстом обвинил благородного во лжи, в присутствии его семьи. Нет, понятно, что тут всё могло и закончилось, если бы я не смог подтвердить свои слова.

–Ну, раз уж вы мне не верите, придётся предоставить доказательства.

Отец смотрел с интересом. Евгений Петрович же скривился ещё больше, и начал что-то строчить в телефоне. А я достал свой наладонник, и включил воспроизведение. Вот как чувствовал, что не зря активировал запись ещё когда поднимался из-за своей парты.

На столе появилась небольшая голограмма изображающая часть класса со мной в центре. Вот оно начало разговора, вот мой удар. Противник вылетает за зону записи. Я даже испугался на секунду, что ошибся в своих расчётах. Но нет, если первая фраза про трёхсотку идёт непонятно откуда, то потом Антон снова возвращается в видимую часть и выдаёт то самое своё сакральное: «Что, думаешь, твоё благородство тебе чем-то поможет. Да вертел я тебя и весь твой поганый род на…»

Лицо Евгения Петровича надо было видеть в этот момент. Если бы ему удалось исчерпать конфликт заранее, всё и правда могло ограничиться простым замечанием. Но завуч подгадил им обоим, мало того что прямо обвинил меня во лжи, так ещё и сделал это вроде как в интересах именно моего оппонента и его семьи. Пиликнул телефон, и теперь лицо начало бледнеть уже у завуча. Так вот кому писал папаша Антона. Ну да, до дяденьки наконец-то дошло, что за подставу он тут учинил.

Чтобы немного объяснить произошедшее, надо поподробнее рассказать о законах Империума. Точнее о той части законов, что касается благородных и обычно именуется «кодексом». В нём записаны обязанности, вроде участия в военных конфликтах, и всякие мелочи, наподобие: «По мере сил способствовать соблюдению законов среди простого люда», этакий аналог добровольной работы полицейскими. А ещё там есть то, что касается привилегий и прав. Например, за оскорбление чести рода и семьи, любой благородный может сам назначить наказание простолюдину, вплоть до лишения жизни. Другое дело, что надо иметь силы это самое наказание исполнить и потом не огрести за него, но с этим у мага пятой сферы проблем точно не будет. Осталось только услышать, что решит мой отец.

–Итак, суть конфликта понятна. За то, что стал зачинщиком, Влад получит дома выговор…

Ой, как страшно. Собственно потому я и был спокоен. Выговор – это и вправду почти самое страшное, что мне реально могло грозить.

–Что же касается Антона.

Все дружно сглотнули.

–Мы с его родителями обсудим недостатки воспитательного процесса. Я всё же не зверь и калечить никого не будем.

Все сглотнули ещё раз.

–Но и оставлять такое без внимания нельзя. Думаю на этом всё, и мы можем расходиться. С Евгением Петровичем поговорим позже. Лично.

Даже отчество произнёс без иронии. Всё же отец у меня пацифист, как я и говорил, а ещё слишком вежливый. Но, думаю, некую выгоду для семьи он выбьет. Совсем без этого нельзя, а то другие благородные просто не поймут. Всё та же шарманка про честь, которую надо охранять и за посягательства обязательно наказывать.

Все дружно встали и начали выходить, вот только я решил ещё кое-что добавить. Завуч во всём поучаствовал и ничего за это не получил. Как-то нехорошо. Он, конечно, ещё отхватит от Евгения Петровича за подставу, но мне важно другое.

–Спасибо что организовали нам подобное строгое разбирательство. Я это запомню.

Ну вот. Вроде и не сказал ничего, но он понял, что теперь мне должен. Как я и говорил, обвинить благородного во лжи и ошибиться это очень серьёзный просчёт. Хотя, мужик же идиот. Может, надо было говорить прямо, без всяких иносказаний и намёков? Да нет, вон как побледнел, а значит, прекрасно понял, о чём речь. Подобный долг ещё может пригодиться.