Второстепенный (СИ)

Аунфлай, мать его перемать… Вцепился, как кот - в кусок мяса. Не то чтобы я всерьез отнеслась к предупреждению из сна. Просто стало интересно, как этот франт отреагирует на отказ. Я, конечно, подозревала, что меня будут уговаривать, но чтобы так?! А я попытку заворожить пресекла, и обереги он явно узнал. Теперь этот паук с меня глаз не спустит. Н-да, глупо получилось.

Я бормотала заговор от качки, поглаживая себя по животу. Крис сидел с благостной улыбкой, но зеленый-зеленый. Аунфлай держал чисто символически, на поворотах нас мотало со страшной силой, ветер бил в лицо, и в рот летела мошкара, но со скользкой спины келпи не сносило, как будто она была намазана суперклеем «Момент». Кто бы мог подумать, что худенький невзрачный паренек в непонятных обносках и с прической «я у мамы вместо швабры» плюет на все законы сохранения массы и превращается в такую огромную зверюгу? И что на вывороченных задом наперед копытах можно развивать чуть ли не сверхзвуковую скорость?

- Прибыли! – бодро объявила зверюга жутким голосом и остановилась так резко, что я перелетела через её голову. Приземление вышло жестким – дико заболели копчик и ребра.

Паскуда Ай предсказуемо заржал. Как конь, ага. Крис сполз на землю, цепляясь за спутанную гриву. Ноги у него дрожали, волосы стояли дыбом, глазищи были в пол-лица, на губах играла пьяная улыбка адреналинового наркомана. Один Аунфлай спешился с видом томной леди на прогулке. До этого я не понимала, чем он так отличается от людей. Ну, мужик, ну красивый, да, волосы длинные. В целом я не углядела чего-то сверхъестественее метросексуализма. И только сейчас, когда у этого мерзавца ни шляпа не слетела, ни волосы не растрепались, поняла — да, черт возьми, это не человек!

Ай, не переставая радостно гоготать, перетек в человеческую форму. Смех как был диким лошадиным ржанием, так и остался, что в исполнении худенького паренька добавляло дополнительных впечатлений.

- Заткнись, придурок! – не выдержала я.

- А то что? – всхлипнул Ай. – Что ты мне сделаешь? Ничего ты мне не сделаешь, малыш!

- Ничего?! – разъярилась я и по какому-то наитию выпалила: - Да, я ничего не сделаю, пока ты вот так же передо мной не брякнешься! А ты ко мне придешь, попомни моё слово!

Ай неожиданно заткнулся. Не замолчал, а именно заткнулся.

- Ты… это… Я ж пошутил… - прохрипел он, вытаращив глаза. – Мерфин, скажи ему!

- Я тебя предупреждал, что над нашими детьми шутить не надо - нарвешься, - флегматично сказал Аунфлай и подал мне руку, помогая встать. – Поздравляю, ты нарвался.

- Поздравляю тебя, Шарик, ты балбес! – язвительно улыбнулась я.

Жалко, что никто отсылочку не оценил. Не существовало в этом мире Советского Союза и Союзмультфильма, соответственно, тоже. И Булгаков «Мастера и Маргариту» не написал, а Шолохов не придумал «Тихий Дон»… А ведь это мысль!

Крис тихонько толкнул меня в плечо, вырвав из восхитительных видений о том, как я переписываю «Доктора Живаго» и получаю за это Нобелевку по литературе.

Келпи, как и положено их племени, привез нас к озеру в дикие, но симпатичные места. Глухие настолько, что чтобы встретить человека, нужно бежать по горам сутки и орать, колотя половником в кастрюлю. Пока мы с Крисом осматривались, Аунфлай достал из кармана прибор, напоминающий компас на множестве шестеренок, камушков и проволоки, провел над ним рукой, сложив пальцы в замысловатую фигу, и положил его на воду. Камешки на компасе сверкнули, и конструкция вопреки всем законам физики закачалась на поверхности за счет поверхностного натяжения. Стрелка повертелась, что-то громко щелкнуло, вода засветилась молочным светом – и Аунфлай плашмя рухнул в озеро, увлекая нас за собой.

Я задержала дыхание и зажмурилась. Однако вместо ледяных объятий почувствовала, как меня закружило и кувыркнуло. Голову повело, небо и земля поменялись местами – и всё закончилось. А я была по-прежнему сухой. И воздух стал каким-то странным. Появились незнакомые запахи, всё тело прошило необычное ощущение плотного потока.

Решила приоткрыть один глаз. Аунфлай деловито протирал приборчик платочком. Мы по-прежнему стояли на берегу того же озера, вокруг росли те же растения, только… Только гор вокруг уже не было. Вместо них на огромной равнине раскинулся средневековый город. А в озерной воде по-прежнему отражались горы. Причем так, словно мы смотрели на них из-под воды.

Крис издал задушенное:

- Это как так?

- Горы - естественная складка пространства, смятый лист. Люди живут на одной стороне, а мы научились жить на другой, - объяснил Аунфлай. – Это Нижний мир. Там, где у людей горы, у нас равнины и овраги.

У меня от такого объяснения снова закружилась голова.

- А как же пещеры?

- Через некоторые действительно можно попасть сюда. Но такие смельчаки редко выживают и не могут больше попасть к людям. Переход их меняет. К тому же время в таких местах течет иначе.

- Пробыл здесь неделю, вернулся – а там прошло семь лет? – догадалась я.

- Верно, - хмыкнул Аунфлай.

- Понятно, вместе с пространством искажается и время, - протянула я. – Переход – это прокол, время в нем как водоворот…