Читаем Второстепенный: Торг полностью

Второстепенный: Торг

Поэтому, когда через несколько дней в начале моего очередного, подготовленного совместно с музыкантами номера в бар зашёл Корион Хов, я чуть слова не забыла от изумления. Ведь лорд Бэрбоу обещал! Как так получилось? Я регулярно посылала Ая в Фогруф. Он даже разок попал на бурное обсуждение владелицы гребня Кориона и, обидевшись за меня, подпалил конверты. Правда, из-за этого усилия ему пришлось вернуться ко мне, потому что для этого фокуса он потратил все силы. Неужели именно в тот промежуток времени мы и пропустили самое важное?

Хов задержался в дверях, неторопливо огляделся. Высокий, чёрный, мрачный и строгий, он смотрелся в баре так же, как благородный жеребец в коровьем стаде.

Проигрыш кончился. Хов обернулся и при виде меня застыл столбом. Я усилием воли отвела взгляд, уставившись куда-то в стену над головами слушателей и набрала воздух в легкие. А ведь сегодня у меня одна из самых популярных песен группы Эванесенс. И текст там...

- Как незапертая дверь мой взгляд повел тебя в ледник, юдоль глубинной тьмы внутри моей души. Над нею сон укрыл в холодный мёртвый слой. Вернуть живой и пробудить смог лишь ты…*

Хов медленно опустился на стул с таким лицом, словно ему выстрелили прямиком в сердце. Написанная абсолютно посторонней женщиной песня практически нарисовала на мне указательные стрелочки. Эх, как эпично бы получилось, но у Вадима Волхова не хватило мозгов придержать эту песню при себе и не исполнять во время зимних каникул, подробно рассказывая историю её создания. Так что вывод у Хова может быть только один – за ребёнком явилась родственница. За местную мне себя не выдать - ни документов, ни прошлого.

Из отведённых пяти часов осталось три с половиной. И я более чем уверена, что Корион никуда отпускать меня без разговора не захочет. Уходить не хотелось. Обманывать и недоговаривать тоже. Но если я сейчас признаюсь, что Валенсия и Вадим – одно и то же, то гребень он мне не подарит. Ведь ему нужна женщина, человек, а Вадима он отметает в сторону как эльта, допуская его лишь к роли наводчика.

Твою мать! Что же делать-то? Я не хочу врать!

Отзвучали последние такты последней песни. В баре на мгновение повисла тишина, которая взорвалась: люди засвистели, захлопали, кто-то бросил цветы. Я поклонилась, выпрямилась - и угодила прямиком под прицел чёрных глаз.

И всё: люди, хлопки, сцена, бар - исчезло, отодвинулось куда-то, стало неважным. Я смотрела на него, чувствуя странную обречённость, и наверняка выглядела при этом, словно бредущий по пустыне неведомо сколько путник, внезапно узревший оазис.

Он стал… как-то спокойнее. Исчезла тревожная складка между бровей, вечно недовольный излом губ разгладился. Больше не стыли в глазах холод и горечь. Парадоксально, но возвращение Владыки пошло ему на пользу.

Я покрепче вцепилась в микрофон: тело вдруг потеряло вес, и пол уходил из-под ног. Корион всё сидел неподвижно и смотрел, а мне казалось, что ещё один вздох - и взлечу.

С ним всё хорошо. Он в порядке. Он цел и невредим.

Боги, как же я скучала по нему…

* авторский и весьма вольный перевод песни «Bring Me To Life»