Второстепенный

- Могу. Но уж больно ощущения схожи. Если бы можно было проверить…

- Проверим, - перебил меня профессор. – Мы обязательно проверим.

Он замолчал, скрестил руки на груди и задумчиво уставился в окно. Я тихонько присела на кровать и повела плечами. Приложил он меня о шкаф довольно сильно. Спина ныла.

- Мы проверим, - повторил профессор. – Скоро день осеннего равноденствия. Большой праздник. Приедет Совет Попечителей с семьями. Если всё так, как я думаю, то с симптомами будут многие.

- А как вы думаете? – не удержалась я.

В ответ получила безрадостный взгляд.

- Об этом вам знать не нужно.

- В смысле - не нужно?! Я тут, если вы не заметили, пытаюсь не сдохнуть и при этом еще остаться в здравом уме! – возмутилась я. – Не нужно держать меня за наивного ребенка, сэр. По замку бродит убийца. Если я прав и ваш дед действительно отравлен, то получается, что действует целая организация, а ваша супернавороченная система слежения ничего не видит. Я помог распознать яд, которым спокойно травили почти всё взрослое население острова. Как минимум год травили! Думаете, после этой истории я не привлек внимания? Думаете, от меня не попытаются избавиться? Дети неприкосновенны? Видел я, как они неприкосновенны! Одно заклинание забвения – и я пускающий слюни беспамятный идиот!

- Волхов…

- Нет уж, профессор! Я поклялся вам помочь с поиском и помогу. Потому что я уже в этом дерьме по самые уши! Так найдите в себе смелость и объясните, что это за дерьмо и из чьей задницы оно льется! Чтобы моё незнание не использовали против меня! Чтобы я знал, где может быть ловушка!    

Сердце бешено колотилось, перед глазами темнело, дышать было нечем. Руки задрожали. Я замолчала и упала на кровать, хватая воздух ртом в попытке предотвратить обморок. Когда-то в подростковом возрасте меня вот так же накрывало перед экзаменами, но к шестнадцати годам всё прошло - организм благополучно сформировался. И вот снова здравствуйте. Учитывая, что мужчина формируется скачками, на этот раз мне будет еще веселее.  

- Минус десять баллов за сквернословие, мистер Волхов! – процедил профессор Хов и шагнул ближе. – Дышите глубже. Мне вовсе не хочется объяснять, почему в моих покоях находится бессознательный ученик и зачем я закрыл комнаты от прослушивания.

Я послушно закрыла глаза и задышала. Профессор убедился, что обморок мне больше не грозит, прошелся по комнате, собираясь с мыслями.

- Вы верующий, мистер Волхов?

Я растерялась.

- Эм… Какая разница?.. Стоп! – догадка ярко вспыхнула в голове, словно лампочка. - Вы говорили, что религии запрещены, что меня подозревают в принадлежности к каким-то отступникам из-за кольца и словечек. Это не просто религиозная секта, да? Она террористическая? Фанатики?

Профессор остановился и повернул голову.

- Ваш багаж знаний уже начинает пугать. Обычно детям такое не рассказывают как минимум лет до пятнадцати.

- У нас рассказывают всем. Были… прецеденты с участием детей. В том числе и детей-смертников. Так что с тех пор учат, как не попасть в какую-нибудь нехорошую секту и что делать, если в ней состоят родители.

Профессора явственно перекосило, словно он вспомнил что-то неприятное. Рука в бессознательном жесте погладила левое бедро. Ага, значит, тут во время войны тоже бывало всякое.

- Так что если вы беспокоитесь о моих религиозных чувствах, то не волнуйтесь. Я допускаю существование высших сил, но не думаю, что им есть до нас какое-то дело. Вселенная для этого слишком велика, а мы слишком ничтожны. Все мои словечки – всего лишь дань словесной традиции моего народа, - продолжила я. – Рассказывайте, сэр. Клянусь всеми богами, вы меня не заденете.

Профессор еще раз прошелся по комнате и негромким, хорошо поставленным учительским голосом начал рассказ. И чем дольше он говорил, тем больше во мне становилось желание свалить из Фогруфа, из Великобритании, и вообще из этого мира.

После установления Великого Паритета и провозглашения научного познания все храмы, монастыри и прочие постройки религиозного культа превратились в музеи и различные культурные центры, и служителей это не устроило. На волне гонений христиане, мусульмане и все прочие приверженцы единобожия разом забыли о своих разногласиях и ушли в глубокое подполье. Образовалась единая система. Сопротивление.

- Ценой огромных потерь мы уничтожили их ценнейшие знания о способах нашего уничтожения, лишили их власти. Теперь нам больше не приходится красть наших детей из человеческих семей, не приходится ломать психику пришедших в наш мир и убеждать, что магия – это не происки нечистой силы. Мы наконец-то вышли из подполья, мы дали людям медицину, энергию, развили науки, жажду познания, доказали, что это идиотизм - сжигать себе подобных на кострах за цвет глаз, инакомыслие, леворукость и пристрастия, но людям все неймется! Сопротивление раскинуло свои щупальца по всему миру, оно как многоголовая гидра. Отрубишь одну – на её месте вырастет десяток! Мы пытаемся договориться, найти точки соприкосновения, но мы для них – нечисть, нелюдь и подлежим уничтожению или порабощению!