Вторжение

Заполночь у вокзала нас встретил Александр, наш читатель из Львова на своей машине. Привез нас к себе домой. Вкусно накормил, предоставил широченную кровать, на которой мы уместились все втроём. А сам лег спать на кухне: у него однокомнатная квартира, и другой кровати или дивана нет.

Наутро сходили по магазинам, докупили необходимое: здесь, во Львове, почти все магазины работают, и очередей нет — даже как-то непривычно. И хлеб есть! Причем разный и очень вкусный. Никогда не думал, что буду радоваться и удивляться наличию хлеба в магазине. В Харькове с началом войны хлеб пропал довольно быстро.

К вечеру Александр перевез нас к своим друзьям, тоже нашим читателям и замечательным людям. Андрей, его прекрасная и очень активная жена, двое детей — маленькие девочки — и пожилая мама Андрея. Зато и квартира у них куда побольше. Место нашлось всем. Поужинали, поговорили. Андрей и его жена развили бурную деятельность и через знакомую женщину-риэлтора нашли квартиру, которая сдается. Это было или чудо, или огромное везение. Львов переполнен беженцами, любое жильё нарасхват, и его уже практически нет. Но оказалось, что семья беженцев, которым была обещана эта квартира, остановится в другом городе, квартира освободилась, и я успел ее «застолбить». Завтра поеду подписывать договор и заселяться.

ОЛЕГ:

Мы живы. Мы беженцы.

Такие дела.

Ночь перед отъездом была адской. Город утюжили штурмовики. Гремела канонада. Дом, где живут мои дети и внук, разбомбили. К счастью, дети незадолго до этого перебрались к нам.

Эвакуация разметала семью в разные места. Мы с женой вместе. Это великая радость. Да и соавтор неподалеку.

Ужасы дороги сейчас описывать не хочу. Скажу другое: вокруг было множество прекрасных людей. Помощь, взаимовыручка, поддержка — это просто чудо.

Мы в Украине. Без подробностей.

Мы живы.

Я шел по битому стеклу
Зимою на вокзал.
Желвак коверкал мне скулу,
Я многое сказал
Увечным куполам церквей,
Развалинам домов,
Киоску (от меня правей),
Рекламе (от меня левей),
А в небе меч (азохен вей!)
И я как тот Дамокл.

Меч не висит — клюет, разит,
Распоясался, паразит.

Я шел с заплечным рюкзаком,
За мною шла война,
Так дед мой топал с вещмешком
В лихие времена.
Был сорван люк, текла вода,
Сливаясь в мёрзлый ров,
Плясала на костях беда,
Смеялась, дрянь: «Вот это да!»,
А я кричал (кому? куда?!),
Совсем как бедный Иов.

Я утешение нашел:
Не бедный Йорик? Хорошо.

Я шел по взрытой мостовой,
Пока идти я мог,
Я запер сердце на засов,
А разум на замок.
Исход, Троянская война,
Дуй, ветер, падай, снег!
Вот тут вчера была стена,
А тут сейчас живёт война,
«Ты Одиссей!», поет волна,
Да нет же, я Олег.

Сквозь боль и гнев, беду и гнусь,
Вернусь. Когда-нибудь вернусь.

ДМИТРИЙ:

День 12. 7 марта 2022

С утра Александр на своей машине повез Броню и ее папу к автобусу, который уходит через польскую границу в Варшаву. Там, в Варшаве, их будет ждать Бронин родной брат — и сын Льва Вульфовича — Алексей. Он с семьёй уже много лет живёт в Германии, в Касселе. У них свой дом, взятый в кредит. Места хватит. Лев Вульфович останется у них насовсем — с немецкой медициной у него есть хороший шанс прожить ещё лет десять. У нас в Украине такой медицины и раньше не было, а после войны и подавно не будет ещё долго. Броня хочет и надеется вернуться после нашей победы, когда в Харькове вновь станет безопасно — если, конечно, уцелеет наш дом, и нам будет, куда возвращаться. Боюсь, Алексей с женой будут активно уговаривать ее остаться в Германии. Или переехать в Израиль. А я не хочу жить за границей. Я и из Харькова-то уезжать не хотел, упирался до последнего. Но, видно, плохо упирался.

Ладно, проехали.

Прощание вышло горьким.

Всё, уехали.

Сбросил Андрею на компьютер с прихваченной с собой на флэшке файлы всех наших книг, которых у него ещё не было. Единственное, чем могу его отблагодарить. С Александром я вчера этими файлами тоже поделился. «Чем богаты», как говорится.

Через некоторое время вернулся Александр. Броня и ее папа уже в автобусе, едут к польской границе. А Александр повез меня заселяться в обещанную квартиру.