Вторжение

— Сучье время!

8

Пока они незаметными снизу, но легко различимыми здесь, протоптанными тропинками поднимались наверх, Элейни не думала ни о чем. У нее на это просто не осталось сил. Мысли, конечно, мелькали в ее голове, но все они были построены по образцу: «Хочу спать... Спать хочу... Цветочек, желтенький... Спать. А-а-а-ах... Собаки тоже зевают... И лошади... Кроватка... Спать... Хорошо...»

Единственное, кстати, о чем в ее маленькой, взлохмаченной головке мелькнула целостная, четкая мысль, были именно их настороженные, шлепающие рядом, изредка косящиеся друг на друга лошадки.

«Бедные, — подумала она, — совсем устали. Скоро баиньки...»

Силы жеребцов действительно истощились. Они уже даже почти не фыркали, хвосты их обвисли, морды клонились к земле, словно они засыпали на ходу. Вихрь, больше всех скакавший, и устал сильнее всех, поэтому плелся в хвосте. Элейни было его жалко. Малыш, ступающий осторожно и внимательно, шел рядом с ней, и шкура его потемнела от пота — подъем для коней оказался не менее трудным, чем для людей, а быть может, и более. Малыш деловито фыркал, целеустремленно топая наверх, и на морде его было написано: «Все равно дойду. Только потерпите». Хотя непонятно было, к кому это он обращается. Элейни он нравился. Гром, ступающий впереди, шел размеренно и четко, почти не выбирая, куда ставить копыто, и часто вскидывал голову, осматриваясь вокруг. Уши его шевелились, он постоянно продолжал смотреть и слушать по сторонам, не желая пропустить какую-нибудь неприятную неожиданность. Весь день он нес двоих, но устал, казалось, меньше остальных. Его Элейни уважала. Он вел себя как вожак.

Идущие наверх люди не разговаривали: подъем был довольно тяжел. Уставшие за день Герт и Вайра шли довольно быстро, но неровно, потому что все время спотыкались. Ллейн, наоборот, двигался с грацией кошки, ступающей по острым камням, — бездумно, идеально правильно, в нужном темпе. Казалось, он вообще не устал. Хотя красота его немного поблекла, и Элейни, бросившей на него краткий взгляд, подумалось, что эльф грезит о чем-то своем, бездумно продвигаясь вперед и наверх.

Сама она устала настолько, что, споткнувшись и упав в очередной раз, раздумала вставать. То есть ей показалось, что все, они уже пришли, и долгожданная постелька приняла ее в свои объятия. Герт встрепенулся, когда она упала; увидев, как Ялт недоуменно трогает девочку за плечо, желая разбудить ее и одновременно пытаясь приподнять, и воин, и Ллейн шагнули к ней, вместе оказываясь рядом.

Герт остановился в некоторой нерешительности, но Ллейн, спокойно взглянув на него, молча кивнул и, раз вернувшись, снова двинулся вперед. Воин без слов поднял девочку на руки и, прижимая ее к себе, осторожно пошел вперед.

Вайра лениво коснулась одного из маленьких бриллиантов своего колье и, прищурившись, через мгновение с легким недовольством покачала головой. Смутные мысли и образы, которые плыли сейчас в усталой голове молодого мужчины, не слишком радовали ее. Отверженная посмотрела на Ллейна, ожидая какого- либо знака, и, встретив ее взгляд, эльф несколько мгновений удерживал его. Затем, так и не сказав ни слова, даже не кивнув, отвернулся.

Вздохнув, женщина опустила глаза, заставив себя смотреть под ноги, чтобы не упасть. Непроницаемость этого существа, которое, к сожалению, неизвестным ей способом было тотально защищено даже от высших форм проникновения и сканирования, была ей очень хорошо знакома. В сущности, они ведь уже очень давно знали друг друга — с самого детства. И Вайра, пожалуй, из людей посторонних, не входящих в друидское Братство, понимала одиночку Ллейна лучше всех. Хотя бы потому, что давным-давно, многие годы назад, оба были единственными детьми в бурлящем проклятиями, очерненном невиданной катастрофой, пронизанном призрачной Смертью, умирающем Сером Лесу, из последних сил борющемся с Черным Поветрием. Выпущенным на волю по вине родителей Вайры, первых из ордена Отверженных, тогда еще не бывшего Орденом, — вместе с остальными старейшинами собравшихся в обособленный, самостоятельный клан и возомнивших себя повелителями сил, тогда еще им неподвластных.

История трагическая, захватывающая и тяжелая, в которой оказались переплетены судьбы совершенно разных существ и в которой погибла среди прочих старшая фламиника друидского Братства, Лина Белен, называемая Светлой... Ллейну тогда было четырнадцать, и десятилетняя девчонка, увидев его впервые, влюбилась без памяти, потому что решила, что встретила Бога, спустившегося на смертную землю, в омраченный лес, чтобы спасти ее от смерти, приникшей холодными губами к сердцу и пившей ее кровь. Смерть действительно отступила, изгнанная светом, что принес с собою юный эльф. Но он оказался таким холодным, недоступным, спрятавшим свое сердце так глубоко, что девочка не сумела пленить его и даже не смогла по-настоящему понять.