Вторжение

Призрачное Пространство дрогнуло, выворачиваясь внутрь самого себя, словно отторгая эту непрерывно стонущую на грани сознания волну, это поле, в котором все они теперь оказались, — и натянутая струна, связывающая Вайру с ним, дрогнула, застыв, едва не лопнув от напряжения.

Ноги и руки Отверженной мгновенно стали ватными, мутный взгляд ее видел, как пытались ползти в сторону двое, не в силах встать с колен, харкающие кровью, получившие лишь половинную силу направленного на них удара, — потому что невидимая, призрачная стена, пришедшая откуда-то с севера, опустошила и ее, и посланный удар, не тронув лишь запас, закрепленный в сверкающих камнях.

Незримая, жуткая сила, стенающая сотней, тысячью голосов, мягко обняла Вайру за плечи и мгновенно заполнила ее до основания.

Отверженная осознала, что сейчас она против своей воли была изменена Чем-то, — невиданно-сильным и совершенно невероятным, — а еще поняла, что Призрачное Пространство, Призрачная Сеть, раскинувшаяся по всему миру и за его пределы, беснуется, отвергая, отбрасывая, отрывая ее от себя.

Зная, что без связи с Бездной не только потеряет все свои силы, но и, возможно, погибнет, она попыталась бросить ускользающее сознание на попытку ухватиться за край вздымающегося вала привычности, рвущегося от нее прочь, — но руки ее соскользнули.

Небо у Отверженной над головой судорожно вздохнуло, пуповина закричала вместе с Вайрой, изгибаясь, содрогаясь от боли. И лопнула.

Ллейн не был друидом в обычном понимании этого слова; в общем и целом он не был даже посвященным Тейо существом, но чувствительность его была развита настолько, что, ощутив пробирающий холод прошедшей сквозь подземелье, сквозь холмы, сквозь небо и землю призрачной волны, эльф остановился, вздрогнув и побледнев.

Затем он издал нечто, похожее на судорожный вздох, но это касалось уже не далекого стенания, полного ужаса и боли, а того, что произошло с Тейо, соприкоснувшимся с ней.

Всепроникающее, мягкое, неощутимое в обычном состоянии поле живой энергии мира содрогнулось, словно океан, встретивший небо, полное огня, и в яростном стенании, в криках и вспышках, в кратком, мгновенном, но жутком противостоянии, которое потрясло эльфа до глубины души, вечная, всемогущая Живая Сила исчезла, словно канув в небытие.

Все чувства, потусторонние и обычные, привычно совершенные, на мгновение отказали Ллейну, он едва не упал от накатившейся слабости. Затем восстановились зрение и слух. Вслед за ними вернулись остальные, тренированные и врожденные.

Потрясение заполнило его; он обернулся и, увидев в меру напряженное лицо Герта, понял, что тот ничего особенного не ощутил.

— Что? — шепотом спросил он, ничего не видя в полной темноте, но услышав, как Ллейн резко пошевелился.

— Ничего, — тихо ответил тот, поднимая выпавшую стрелу, — ничего... Стой... Там, впереди, шаги... Пятеро... Идут дальше... Остановились...

— Свет! — шепотом воскликнул вдруг Герт, сразу после того, как издалека до них действительно дошла малая толика того, что осветило тоннель там, впереди.

Ллейн кивнул, успокоился, связывая все мысли и чувства в узел, и кивнул ему:

— Идем!

Что-то знакомое почудилось Элейни в этой всепроникающей, сметающей все на своем пути, призрачной волне, ушедшей далеко вперед, — что-то, дышащее холодной и темной пустотой, — но осознать, что же, девочка не успела.

Маг содрогнулся всем телом, словно пытаясь удержать что-то, что выдирали прямо из него, Элейни внезапно почувствовала пронзившие его напряжение и страх. А затем, в то же мгновение, осознала их причину: силы его почему-то были резко уменьшены волной этого холода. И теперь стремительно обрывались — гораздо раньше, чем были должны. Она мгновенно представила, что произойдет, если заклинание закончит свое действие прямо сейчас, и гулко вскрикнула, вернее, всколыхнулась всем телом.

В ту же секунду невесомость и легкость, составляющие суть призрачной формы, стали улетучиваться, сменяться нарастающей тяжестью и вязкостью; маг взвизгнул и рванулся, одновременно швыряя вперед и ее; сеть Элейниных щупалец внезапно отыскала ведущий откуда-то сверху и упирающийся в стену большой, широкий проход, огромное пустое пространство, за которым ее встретила решетка с широкими гнездами.

Поспешно стягиваемые тончайшие щупальца последнего шлейфа ощутили, как рвется, стремится вслед за нею удерживающий ее маг; Элейни услышала душащее, рвущее его отчаяние, беснующийся в нем ужас, гасящий его сознание полностью.