Вторжение

Для Рэндалла то были месяцы эйфории, когда он на всех парусах летел вперёд, и на его мачтах трепетали вымпелы «новой политики». Подростки обожали его. Молодые женщины с длинными прядями волос, падавшими на деки гитар, пели баллады в его честь. Обитатели университетских кампусов, с самого начала очарованные его ироническим, слегка покровительственным отношением к коммерческому и светскому истеблишменту, радостно приветствовали возвращение Президента с весенней рыбалки во Флориде, когда он предстал, украшенный длинными выразительными бакенбардами. Он зарос растительностью до скул, и для Америки, обращающей такое внимание на состояние волосяного покрова, он немедленно стал символом грядущих политических перемен в Вашингтоне. Карикатуристы, фотографы, комментаторы и колумнисты на все лады обыгрывали тему дня. Комики выжали из неё всё, что только можно. На своей пресс-конференции Рэндалл отпускал шутки относительно внимания, которое уделяется его волосам. Всё это делалось весело и от чистого сердца, но Гэррити, который со своим бостонским воспитанием тонко чувствовал почти неуловимые нюансы политики, начал ощущать лёгкое изменение отношения нации к своему лидеру. Пожилые избиратели были удивлены столь легкомысленным украшением. Консерваторы, которые с самого начала относились к Рэндаллу с подозрением, теперь стали отпускать в его адрес колкие замечания. Шуточки среди великого среднего белого класса пригородов обрели характер брюзжания. Кроме того, растительность на мужском лице была модна среди чёрных, среди молодёжи и неприкаянной публики, в мире искусства и шоу-бизнеса. Конечно, там носили не только баки. На деле Рэндалл бросил открытый вызов укоренившимся политическим и социальным взглядам своих соотечественников старших поколений, хотя вроде бы речь шла об их манере причёсываться. Казалось, он сказал большинству взрослых белых американцев: «На самом деле я вовсе не один из вас. Я за перемены. А вы — нет. Но вам придётся смириться, тупоголовые».

Гэррити полагал, что из-за всех подобных поддразниваний многие американцы подсознательно чувствовали себя преданными. Они пришли к избирательным урнам, чтобы, как всегда, выбрать отца нации. Правда, они сами предпочли более молодого и раскованного кандидата из двух основных соперников, но предполагали, что его беззаботность уступит место серьёзному и ответственному отношению к делу, как предписывают традиции отцов-основателей. Теперь Рэндалла воспринимали не столько как воплощение отцовской заботы о стране, а сколько как юного безалаберного кривляку, что живёт по соседству. Население пригородов вокруг больших метрополисов ещё не осознало этого в полной мере, но его вера в Рэндалла уже пошатнулась. Каким-то шестым чувством Гэррити чувствовал — что-то может взорваться. Нечто, после чего Рэндалл кубарем полетит со своего насеста славы, на который был водружён опросами общественного мнения. И может здесь, в этой спокойной умиротворённой обстановке зала для совещаний, Гэррити почувствовал первые подземные толчки. Педерсен отвлёкся, объясняя методы работы ФБР, но нетерпеливое выражение на лице Рэндалла заставило его вернуться к повествованию о ходе дел.

— Примерно час тому назад, — сказал он, — в сумерках над ранчо в Аризоне, рядом с Флэгстаффом, пролетел арендованный нами самолёт. Наш человек заметил, что в окне верхнего этажа трепещет привязанный галстук. Рядом с конюшней чётко были видны двое негров. Они также были в глухих чёрных свитерах, что, как известно, является общепринятой формой Ч. Ф. Когда самолёт развернулся к северу, агент сообщил с борта, что видит, как один из негров направился к дому. — Педерсен замолчал на секунду, изучая свои записи. — Да, всё верно. Теперь внимательно рассмотрим ситуацию на островке на реке Святого Лаврентия, где расположена летняя резиденция Диттмара из «Эмпайр Моторе». Два агента из рочестерского отделения сегодня днем вылетели в Уотертаун. Пока ещё не установлено никаких контактов с семьёй Диттмара — наши люди ждут указаний из Вашингтона — но агенты сообщили, что вчера на реке была замечена в двух лодках группа чёрных, которых в этом районе не знают. Они обратили на себя внимание в нескольких милях ниже по течению от Александрия-Бей и недалеко от островка Энджелл-айленд, где обитает мистер Диттмар. Предполагается, что на воде были пятеро негров, все молодые. Двоих детей Диттмара, которые каждое утро на лодке приплывают за свежей почтой, сегодня никто не видел. Так же на церковной службе в Александрия-Бей не присутствовал никто из членов семьи Диттмаров, хотя они исправные прихожане.

— Билл звонил мне две недели назад, — пробормотал Рэндалл. — Старая перечница, но человек он честный. И надёжный.

Педерсен с удовольствием воспользовался паузой, чтобы налить себе ещё чашку кофе. Остальные отказались.