Вторжение

Сознание возвращалось постепенно, какими-то рваными лоскутами, сшитыми между собой в полнейшем беспорядке. Сперва всплыли воспоминания о последних днях, но в каком-то сумбуре: я зачем-то пошел в армию…потом какая-то фэнтэзийная война против безумных магов, вторжение ужасных демонов, какие-то акробатические трюки, которые я им демонстрировал…затем стрельба, вспышки света — и… И я, зависший в пустоте неведомого пространства, погибающий от многочисленных ран. Болтаясь в невесомости, с каждым мгновением теряя драгоценные капли энергии, я медленно умирал. Не знаю, сколько бы я протянул в таком беспомощном состоянии, но уйти мне не дали — таинственные светлячки, распространяющие вокруг себя мягкое сияние, протянули ко мне…свет помощи? Испускаемый ими, он не давал уйти за неведомую грань, тянул назад, в реальный мир, исцеляя израненое тело и испепеленную душу. С удивлением и радостью я ощутил в них что-то знакомое: непоколебимую веру в меня, в мою победу и мой путь. Искреннее желание снова увидеть меня живым и услышать приказы, ощутить исходящую от меня уверенность и силу. И любовь, самую сильную из возможных — любовь и нежность, какую могут испытывать к своему ребенку его отец с матерью.

Именно они дали мне возможность выкарабкаться из пропасти, а которую я упал. Хватаясь за спасительное тепло, посылаемое навстречу мне этим путеводным маяком, я выкарабкивался буквально атом за атомом из энтропии бытия…

Не представляю, сколько времени эти мыслеобразы владели мной, но все когда-нибудь кончается, и я снова смог мыслить адекватно, привычными мне категориями.

Однако был в этом и минус — вместе с этим ко мне вернулись телесные ощущения во всей своей красоте: боль в измученных и разорванных мышцах, стянутая на лице и руках огромным ожогом кожа, саднящие легкие, не желающие принимать в себя ни глотка кислорода… каждый вдох приходилось буквально силой проталкивать в грудь. Сердце натужно бухало, посылая в мозг краткие импульсы острой боли.

Тело ощущалось по частям: это руки, и они болят, а это тело, и оно тоже болит — но уже по-другому. Еще есть ноги — с ними та же история…

Все, что я понял — это то, что я лежу на чем-то мягком.

Попытка проанализировать свое состояние с помощью энергетики с треском провалилась: моя Аура представляла собой жалкое зрелище: с изорванными краями, покрытая глубокими язвами и сквозными прорехами, она колыхалась на мне, будто саван на мертвеце. М-да, пока в моей энергетике творится такой бардак, стоит забыть не то что о магии, но даже об усилении регенерации или сканировании! Надеюсь, на мою связь Хозяин-Миньон это не повлияло?

Попытка открыть глаза привела к новой вспышке боли, закрутившей хоровод разноцветных пятен под сомкнутыми веками — от глаз волна боли распространилась на все лицо, затем переползла на шею, а оттуда завладела всем телом. Сердце учащенно забилось, и я явно ощутил, как оно упирается во что-то жесткое. Вот черт, глаз не открыть, энергетикой не воспользоваться…

Неожиданно, сквозь звон в ушах я услышал, как скрипнула дверь. Я насторожился — лишенный шестого чувства, зрения, и в значительной мере — слуха, практически парализованный, я был абсолютно беззащитен.

В комнату ко мне зашли несколько человек, и я ощутил, как по моей истерзанной энергетике бесцеремонно зашарили щупы чей-то мощной Ауры. Говорить я был пока не в состоянии, и протестующе замычал сквозь слепленные ожогом губы.

В ответ раздался незнакомый мне голос: уверенный в себе, слегка презрительный и полный власти:

— Это и есть ваш герой? Жалкое зрелище — не уверен, что он дотянет до завтра.

В ответчике я с удивлением опознал Майора:

— Он выживет, обязательно выживет! Весь лагерь болеет за его выздоровление!

Незнакомец в ответ тихо рассмеялся:

— Что ж, будем надеяться. Если он хоть вполовину так крут, как про него тут говорят — он может быть полезным.

Я сжал зубы: какого хрена Майор позволяет этому хмырю так вести себя?! Что значит: «может быть полезным»? Кто он такой вообще?!

Снова раздался смех, но на этот раз обращенный на меня:

— Спокойнее, юноша, спокойнее! Не тратьте силы понапрасну — они нам еще понадобятся.

Колобок тут же поддакнул:

— Денис, Прокурор дело говорит: не напрягайся лишний раз, экономь силы.

Я постарался успокоиться — сейчас меня никто убивать не собирается, так что в самом деле нужно сосредоточиться на своем здоровье. Что это за Прокурор такой, я выясню потом, когда приду в норму. А пока что — исцеление, в чем мне помогут те самые «светлячки». Я уже понял, что подсознание таким образом интерпретировало моих Миньонов. Они не смогут не помочь своему Хозяину…остается только ждать, когда моя Аура затянется в достаточной мере для того, чтобы самостоятельно взяться за лечение, не отдавая его на откуп вирусу: черт знает, что он там накрутит в моем организме.

Я выдохнул и расслабился на кровати. Я на территории лагеря, Майор хоть и прогнулся под очередного Хозяина, но беспредела допустить не должен… И, наконец, главная моя поддержка — мои Миньоны — со мной.