Вторжение

— Всякую старую идею можно вытащить на свет божий, перелицевать и выгодно продать, — добавил Пфайфер. — Возьмите хотя бы Церковь Космических Сатанистов, нью-луддитов, новых зелёных и апологетов Великой Албании. А эти… как их…

— Уфологи, — подсказал сэр Майкл.

— Да, уфологи… Почему бы им не возродиться?

Джарвис хихикнул:

— В подходящей ситуации можно даже возродить сухой закон. Вот это был бы номер! Похлеще пришельцев!

Горчаков ничего не сказал, только с удивлением уставился на Умконто Тлуме. Лицо зулуса ещё больше посерело, плечи поникли, кожа будто потеряла упругость и слегка обвисла, тёмные глаза казались потухшими и грустными. «Переживает?.. — подумал Горчаков. — Очевидно, принял близко к сердцу бредни репортёра и сомнительного астронома. Непростительный грех для дипломата!»

— Я вижу, — произнёс Тлуме, выпрямившись во весь рост, — что у нас проблемы с восприятием реальности. Ну что ж… Вы выслушали меня, я выслушал вас и не обижен недоверием. Такова, к несчастью, человеческая природа. Но все же подумайте, не стоит ли связаться со штабом ОКС? Такое ничтожное усилие! Можно не верить мне, можно считать ошибкой данные Лю Чена, можно подозревать, что Фосс — мошенник… Но остаётся неоспоримый довод… — сделав точно рассчитанную паузу, Тлуме выдохнул: — А вдруг?

В этом он прав, решил Горчаков. А вдруг? Шанс всегда остаётся.

* * *

Той же ночью с ним связался Асадин, влиятельная персона из окружения президента. Должность, которую он занимал, была Горчакову неизвестна — не исключалось, что никакого портфеля Асадин в руках вообще не держал и не был отягощён официальными постами. Ходили слухи, что он курирует секретную службу ЕАС, а также причастен к президентскому избирательному штабу. Кроме того, он, вероятно, учился с президентом в колледже или на политическом факультете МГУ и был, как утверждала пресса, президентским родичем. Может быть, не президентским, а родственником первой леди, но в любом случае особо доверенным лицом.

Слухи, сплетни, разговоры… Но одно Горчаков знал с полной определённостью: устами Асадина с ним говорит президент.

В Нью-Йорке был час ночи, в Москве — девять утра, а над Атлантикой, в зоне, где висел заатмосферный ретранслятор, тоже царили тьма и ночь. Общались голосом, без видео — код с многослойной защитой и шифровальное устройство не позволяли передать изображение. Оно и к лучшему — можно, не сохраняя дипломатическую мину, курить, пить кофе и зевать.

— Президент изучил запись последнего заседания, присланную вами, — произнёс Асадин. — Кое-что вызвало интерес.

Горчаков затянулся сигаретой, выпустил струйку дыма в потолок, затем отхлебнул кофе.

— Нужна дополнительная информация?

— Нет, пожалуй, нет. Нужно поддержать предложение советника Тлуме. Причём активно поддержать. Так, чтобы всем было ясно: инициатива исходит от президента ЕАС.

— Ориентируемся на Южную Африку? С чего бы? — спросил Горчаков, удивлённо поднимая брови. Он ожидал, что будет обсуждаться палестинский кризис — в плане получения мандата на расширение российской базы в Сирии. Интерес к бредням Тлуме мог, по его мнению, означать лишь одно: заигрывание с Зулу с неясными политическими целями.

Раздался суховатый смешок Асадина.

— Нет, Борис Сергеевич. Не нужен нам берег турецкий, а с ним и Территория Зулу… Просто мы считаем, что Тлуме прав: а вдруг? Мы сейчас анализируем информацию, что поступила от СМИ. Там упомянут доклад Джона Брэдфорда, руководителя обсерватории «Кеплер». Вероятно, эти материалы уже переданы в штаб Космических Сил, и Тимохин с ними ознакомился.

— Я с ним свяжусь. Немедленно!

— Свяжитесь, но не по поводу доклада. Независимо от его содержания мы бы хотели, чтобы Третий флот выдвинул крупные силы в ту область пространства, где может находиться гипотетический пришелец. Именно Третий флот, понимаете? Скажем, четыре тяжёлых крейсера — «Памир», «Сахалин», «Тайга» и «Барракуда». Они ведь преимущественно с российским экипажем?

— Да, — подтвердил Горчаков, — да. Однако…