Вторжение

– Надо к обороне готовиться, – первым начал Ингварь, упершись руками в коленки, – а тем временем за подмогой послать к великому князю во Владимир, да еще в Чернигов. Ну и в Муром, само собой. Если рати подоспеют вовремя – авось отобьемся. Только…

Ингварь умолк ненадолго и закончил, обернувшись на своего тысяцкого и как бы вовсе не замечая сидевшего рядом с ним Коловрата:

– Только, прости, княже, воевода нам теперь толковый нужен. Вот хочу тебе слово молвить за своего тысяцкого Тишило. Он у меня заместо воеводы Ореха службу часто исполняет. Из первейших и верных воинов будет. В походе себя показал отменно. Не один десяток предателей своей рукой умертвил. Смело ему можешь войско доверить, да и оборону Рязани, если понадобится. Совладает. Ну, ты и сам знаешь, что он за тебя живота не пожалеет.

«Интересный поворот, – подумал Евпатий, бросив короткий взгляд на князя Ингваря, – вон он куда метит».

– За подмогой пошлем, – кивнул Юрий Игоревич, неторопливо и по порядку отвечая на все предложения своего брата, словно не замечая, что того больше интересовало, кому воеводой на Рязани быть. – В Муром послали уже гонцов. Князья муромские Юрий Давыдович и Олег Юрьевич, друзья мои верные, рать собирают. Обещали быть в Рязани с дружиной в четыре тысячи мечей седмицы через две, может три. Дети твои, Ингварь, и мои племянники, Олег да Роман, коих летом еще отправил в Муром присмотреть за делами, с ними прибудут.

«Про сыновей-то я и забыл», – подумал вдруг Коловрат, словно упустивший важную деталь в своих размышлениях, и посмотрел на Ингваря, но тот и бровью не повел. Оба его сына, коим уже исполнилось по восемнадцать и двадцать с лишком лет, командовали конными отрядами в дружине Юрия, но располагались те отряды в Пронске. Зачем рязанский князь услал еще летом обоих сыновей Ингваря в союзный Муром, про то ведал только сам Юрий.

– А покуда я пошлю гонца в ближнюю степь, что нам дружна, за родственником своим князем половецким. Хан Богун[16] обязан мне многим.

– Татар все равно больше, – вставил Ингварь, – надо великого князя просить о помощи.

Юрий смерил взглядом Ингваря и продолжил не торопясь. Тут и Коловрату показалось, что Юрий явно медлит с просьбой о помощи к владимиро-суздальскому властителю, обладавшему самым большим войском. Словно и вовсе он не хотел этого делать. Да только супротив татар в одиночку было не выстоять, это понимали все. Хотя точных сведений о прибывшем на берега Воронежа войске Батыя еще не было. Во всяком случае, у Коловрата.

– И до Георгия Всеволодовича дело дойдет вскоре, – нехотя выдавил из себя, наконец, князь Юрий, бросив взгляд в окно, где первые лучи зимнего солнца уже тронули купола Борисоглебского собора.

Затем рязанский князь повернулся к боярину, что устраивал дела с инородцами, и так пристально взглянул на него, словно в чем-то подозревал.

– А ты чего молчишь, Святослав? – спросил Юрий Игоревич, вперив взгляд в хранившего молчание до сей поры умудренного опытом боярина. – Разговор как раз по твоей части выходит. Что думаешь?

Многомудрый боярин и тут не стал торопиться. Он поправил мех на своем вороте, потеребил пышные усы, медленно вздохнул и молвил:

– Думаю я, что послов к Батыю надо засылать, чтобы время тянули. С дарами несметными. Пусть татары думают, что мы согласны на поклон идти и дать им все, что они запросили. А ты тем временем войска соберешь, сколько надобно. Из Мурома, из степи половецкой, ежели татары еще им путь не отрезали…

– Богун найдет дорогу, – отмахнулся Юрий, – не раз уже кружным путем и в Киев, и в Чернигов добирался. Знает наши земли не хуже своих.

– И про Михаила Черниговского не забудь, княже, – напомнил Святослав, – он боец из первейших будет. Не хуже великого князя. Да и войско у него сильное. С такой подмогой мы, может, и выстоим.

– Про Михаила Черниговского я помню, – кивнул Юрий, посмотрев прямо в глаза боярину, – да только тут крепко подумать надобно. Ты не хуже меня знаешь, что ревнует великий князь нас к Чернигову. Не понравится ему эта моя просьба. Да и Михаил с Георгием в друзьях близких, прямо скажем, не ходят. Родственники великого князя вокруг земель Михаила уже сидят и на его престол посматривают. Ярослав Всеволодович в Киеве, а сын его малолетний Александр в Новгороде. Можем без обоих помощников остаться в трудный час.

Святослав опять замолчал, нахмурившись, но на сей раз молчание длилось не долго.