Вторжение

Когда Молли повернулась к Тьюксу, она увидела в его перекошенном раскрасневшемся лице и в горящих глазах (горящих изнутри, в отраженном свете они бы так не блестели) насмешку, презрение и ненависть. Вены на его висках вздулись и пульсировали. Ноздри раздувались. Челюсти ходили из стороны в сторону, словно от распирающей его ярости он растирал зубы в порошок.

Молли не могла понять, откуда в обычно добродушном хозяине таверны взялось столько злобы и почему с каждым часом ее только прибавляется. Более того, она не находила причин, по которым он мог выплеснуть распирающие его отрицательные эмоции на нее. Как ни крути, знакомство у них было шапочное, и она не сделала ничего такого, что могло бы задеть или рассердить его.

Рассел Тьюкс поднес кружку, глотнул пива, подержал во рту, а потом выплюнул на пол у ног Молли.

Нейл уже собрался шагнуть к нему, но Молли остановила его прикосновением руки. Вергилий зарычал, но она заставила его затихнуть, лишь сказав: «Вергилий».

Если Рассел Тьюкс в какой-то степени и оставался тем человеком, которым был раньше, то при этом он, несомненно, стал и чем-то еще. Паразит, или грибная спора, или что-то иное, но не менее чужеродное, проникло в его разум и сердце.

Атмосфера в таверне переменилась. Она не могла распознать это изменение, как распознавала, скажем, появление в воздухе сажи и пепла, не могла увидеть его, тем не менее почувствовала: напряжение нарастает. И темнота сгущалась, никак не связанная с отключением электроэнергии. Такую темноту не могли разогнать свечи, она была сродни темноте космической черной дыры, которую не могут увидеть ученые-физики, но узнают о ее существовании по гравитационной силе.

Молли хотела выбраться отсюда. И как можно быстрее.

Пятеро из детей входили в группу помощника шерифа Такера Мэдисона, решившую принять бой и превратить банк в неприступную крепость. Они собирались уйти с минуты на минуту.

Шестая, девочка лет девяти, присоединилась к родителям, которые относились к колеблющимся. Она нервно крутила прядь светлых волос между указательным и большим пальцами, в ее красивых сапфировых глазах стоял испуг, вызванный изувеченными призраками в зеркале.

Девочка сказала, что ее зовут Касси. Попыталась улыбнуться, когда Молли отметила красоту ее волос, но улыбка увяла.

Родители Касси, особенно мать, в штыки встретили слова Молли о том, что в таверне небезопасно и им следует уйти с теми, кто собрался защищаться в банке.

— Откуда вы это знаете? — вскинулась мать. — Вам известно не больше, чем нам. Мы останемся здесь, пока не узнаем что-то новое. Здесь сухо, есть свечи. Как раз здесь мы ощущаем себя в безопасности. И пока ситуация не прояснится, нет причин покидать таверну. Это безумие, вылезать сейчас под ливень.

— Прояснить ситуацию очень просто, — ответила Молли. — Пройдите в мужской туалет. Загляните в чулан, где уборщицы держат свой инструмент. И посмотрите, что там растет.

— О чем вы говорите? — несмотря на вопрос, женщина определенно не хотела слушать. Мать Касси, и это не вызывало сомнений, боялась, что Молли действительно располагает информацией, которая могла заставить ее сделать выбор. — Я не собираюсь идти в мужской туалет. Да что с вами такое? Отстаньте от нас.

Молли хотелось схватить Касси за руку, силой забрать ее с собой, но это привело бы к насилию, задержке и еще сильнее напугало бы девочку.

И когда Рассел Тьюкс двинулся к ним, чтобы принять участие в споре, Нейл дернул жену за рукав:

— Молли, пошли отсюда.

Из восьми собак, не считая Вергилия, пять собирались уйти с группой Мэдисона. Три оставшихся сгрудились рядом с Касси, две дворняги и золотистый ретривер.

Молли заглянула в шесть обращенных к ней очень серьезных глаз, ощутила сверхъестественную связь со всеми животными, поняла, хотя и не могла объяснить как, все, что они хотели ей сказать. У нее не осталось ни малейших сомнений в том, что собаки будут охранять девочку, если понадобится, умрут, но не дадут ее в обиду.

Как Рендер казался Рендером, но был также кем-то еще, как Дерек и Тьюкс выглядели прежними, но вели себя иначе, так и собаки вроде бы оставались собаками, но при этом изменились. Но, в отличие от убийцы, профессора и хозяина таверны, не превратились в агентов отчаяния — наоборот, несли надежду.

И ощущение чуда начало вытеснять из ее сердца страх. Молли прикоснулась к каждой из собак, погладила по голове, а они, в свою очередь, лизнули ей руку.

— Благородные сердца, — сказала она им, — и отважные.

— Что тут происходит? — осведомился подошедший Тьюкс, воняющий пивом и потом.

— Мы уходим, — ответила Молли и отвернулась от него.

Они с Нейлом уже подходили к входной двери, когда дождь прекратился, так резко, будто кто-то закрыл кран.

Глава 31

Вода с мостовых и тротуаров стекала в ливневые канавы. Задерживалась только в выбоинах и неровностях, которых, однако, хватало.

Город практически полностью исчез в тумане. Густая белая масса сползала с окрестных склонов мягкой лавиной, а ей навстречу поднимался туман от разлившегося озера.