Вторжение

В коридоре нас с тером ожидала шестерка воинов, старшим у которых был мой старый знакомец, возглавлявший охрану в мое первое посещении резиденции. Как я это поняла? Это трудно объяснить словами, но каждый даймон ощущался по-своему и спутать их друг с другом, даже несмотря на набиру, было совершенно невозможно.

Несколько переходов, не покидая территории резиденции ялтара, и мы остановились в небольшом холле. Я уже знала, что черный и белый являются официальными цветами правителя, и, очевидно, мне предстояло встретиться с очередным проявлением бескомпромиссности, с которым я сталкивалась везде на Дариане. Лишь их честь и долг… Лишь Хаос и Пустота… Лишь их право на жизнь…

– Гостья правителя Дарианы ялтара Вилдора, ее высочество принцесса Лера Д’Тар.

Мое имя прозвучало выстрелом у виска, заставив очнуться от тех раздумий, в которые я неожиданно для себя окунулась.

Двери передо мной широко раскрылись, воины расступились, выстроившись ведущей в адское пекло дорожкой. Я подняла взгляд на Сэнара, коснувшись застежки плаща, и сделала шаг. Зная, что этот шаг может стоить мне жизни.

Таши Арх’Онт

То, что Закираль так и не ложился, я поняла еще до того, как открыла глаза. Ощущение того, что я проснулась одна, было настолько тревожным и неприятным, что я поторопилась откинуть одеяло и, даже не набрасывая на обнаженные плечи халат, подойти к стоящему у окна жениху.

Он, хотя и не мог не слышать моих движений, не шелохнулся. Лишь вздрогнул, когда я прижалась к его спине и руками обвила за талию.

– Что тебя тревожит?

Это был не самый умный вопрос. Особенно после разговора, который состоялся вчера вечером. В кабинете отца собрались почти все правители Лилеи, включая короля Ригнара, который, впрочем, никогда не относился отрицательно к нелюдям, оценивая каждого «по заслугам».

А в наших покоях встретились Закираль, моя мать, Карим и Асия. Не знаю, как бы все прошло, если бы не варидэ, которой удалось довольно быстро взять инициативу в свои руки и представить эту встречу как долгожданную и всеми желанную. Поразительно красивая, сильная, уверенная женщина, одновременно манящая к себе и вызывающая опасения.

И у меня даже не появилось вопросов, почему мой жених, как только она вошла в комнату, с глубоким почтением склонил перед ней голову, а потом, словно повинуясь внутреннему порыву, опустился перед ней на колено, признавая ее право распоряжаться его жизнью.

– Проще спросить, что меня не тревожит? – Его улыбка была печальной, а движение, которым он прижал меня к груди, спрятав в кольце своих рук, молниеносным. – Меня не покидает ощущение, что мы что-то упускаем. И это что-то – очень важное. Настолько, что от этого зависят не только наши жизни. И еще… – Он на мгновение замер, словно решая, стоит ли со мной этим делиться, но помня наш уговор, продолжил: – Я очень беспокоюсь о сыновьях.

Вряд ли я могла до конца осознать его чувства – своих детей у меня не было и о родительской любви я могла только догадываться. Но у меня были братья, у меня был отец и мама. У меня был Закираль, ставший частью меня. Моим дыханием, моим взглядом, моей жизнью… И то, что испытывал он, не могло не находить отголоска в моей душе.

– Карим уверен, что сумеет разыскать их, как только воины Дарианы вступят на землю Лилеи.

Мои слова… как же тяжело мне было произнести их. Все смешалось настолько, что я не успевала понимать происходящее: как смещались акценты, как враги становились пусть и не друзьями, но союзниками. Как отец отдавал приказ на жестокое убийство сына, а мать отказывала в любви сыну, но безоговорочно дарила ее внуку. Как граница двух миров бездной разделила братьев. Как, похоже, впервые в своей жизни плакала черная жрица, сбрасывая оковы одиночества и ощущая текущую в жилах стоящих перед ней даймонов родственную кровь.

– Я опасаюсь, что это случится значительно быстрее, чем мы предполагаем.

Его голос был тих и спокоен. И это пугало меня значительно сильнее, чем слова. Выдрессированная с детства выдержка, загнанные глубоко внутрь эмоции, холодный взгляд – это все чаще проступало в наших отношениях, словно пряча от меня того Закираля, которого я встретила и полюбила. И пусть я понимала, что он лишь стремится отгородить меня от не дающих ему покоя дум, но это тревожило все больше, вызывая с трудом контролируемое желание содрать с него эту маску бесстрастности.

– Ты с Арх’Онтом говорил об этом? – стараясь не показать, насколько мне неприятно его поведение, спросила я. Надеясь, что он и сам ощутит по нашей с ним связи, как он не прав.

– Да. Они и сами пришли к этому же выводу. Сегодня все гарнизоны переводятся на усиленный режим, а по пограничным крепостям выслали вестников. Аарон просил меня отправиться дальше на север, чтобы засечь открытие порталов.

– Но ведь…

– Все изменилось, Наташа. – Его губы коснулись моего виска, обжигая кожу. – Варидэ готова признать мое право быть правителем Дарианы и… – Он не договорил, но по тому, как непроизвольно дернулись его плечи, я поняла, насколько ему неприятна сама мысль выступить против своего отца.