Вторжение

– Он не сможет ее обнаружить? – С каким-то благоговением в голосе, едва ли не шепотом проговорил Гадриэль.

И я его очень хорошо понимал: сам еще до конца не мог осознать открывшегося Сашке. Да что говорить про меня, если Тахар поглядывал на моего советника, не скрывая своего любопытства.

– Я для него буду частью нити, которой он связан с мамой. И так будет до тех пор, пока я не встречусь с ним.

– Мне кажется, кое-кому стоит вернуться в мои покои… – еще не до конца понимая, что рождается в моей голове, задумчиво начал я.

Но закончить мне не удалось. У Александра проснулась жажда бурной деятельности, а спорить с ним, когда он пребывал в таком состоянии, было себе дороже. Уже успел убедиться, причем на своей собственной шкуре. Так что, когда он, фыркнув, перечислил тех, о ком я совсем недавно подумал, комментировать его догадливость не стал. Чтобы не нарваться на что-нибудь крайне ехидное.

Несмотря на мое нынешнее положение, он не видел необходимости с ним считаться. Впрочем, если уж он с отцом позволял себе определенные вольности, то что уж говорить обо мне, чьего авторитета в его глазах явно не хватало для того, чтобы обойтись без шуточек.

– Пойдем-ка, мой друг, – вновь обхватил я за плечи Гадриэля, еще раз давая понять, что стиль нашего с ним общения не претерпел никаких изменений, – выпьем по глотку вина, пока Александр будет всех собирать. Ты мне пока коротко обрисуешь все, что произошло.

Я бросил взгляд на Сашку, намекая, чтобы он не слишком торопился – нам с черноволосым лордом не мешало бы пообщаться наедине. Тем более что все то же самое он мог узнать у Ригана и Валиэля.

– Вы там сильно не надирайтесь. Дождитесь хотя бы нас.

Его интонация была слегка фривольной. Но глаза смотрели на меня без этого кажущегося веселья. А в тот момент, когда Гадриэль оглянулся туда, где еще недавно темнел контур портала, Сашка, показав на лорда взглядом, качнул головой, словно прося позаботиться. И в этом было столько мужества, столько внутренней стойкости, что я в душе содрогнулся.

Не знаю, о чем думал отец, когда затевал свою игру, но, мне кажется, он даже не мог предположить, насколько сильными окажутся эти двое: моя жена и ее сын.

– Спасибо, что напомнил, – начал я, так же взглядом показывая, что все понял. – Мой первый указ будет касаться именно тебя. Ты и все, что крепче родниковой воды, отныне несовместимы. Я, конечно, вполне ценю твои раскрывшиеся способности, но предпочитаю, проснувшись утром, быть уверенным, что все еще нахожусь на земле темных эльфов.

Я ни на мгновение и не допускал, что мои слова окажутся последними в этом диалоге.

– Я бы на месте темноэльфийского народа задумался. – В отличие от Гадриэля, я уже догадывался, что выскажет Сашка, и поэтому ткнул того в бок, предлагая внимательно прислушаться к тому, что он услышит. – Элильяр был занудой, но ты…

Да… стоило признать, что мы друг друга стоили. И проказница-судьба сделала нам самый ценный подарок: не только свела нас вместе, но и дала познать настоящую дружбу. И я верил, что очередное испытание сделает нас лишь сильнее.

– Он очень изменился. – Голос друга все еще был безжизненным, но в нем уже слышалась надежда.

И значит, наши с Сашкой усилия не пропали даром.

– Ты себе еще не представляешь насколько, – кивнув в сторону дворца, где в свете магических светильников виднелась спина быстро удаляющегося княжича, уверил его я. – Пойдем, сначала я расскажу, чем мы развлекались в ваше отсутствие. А уж потом…

Я не стал договаривать: все было понятно и без слов. Мы не имеем права предаваться отчаянию и унынию. Мы не можем позволить чувствам завладеть разумом. Мы просто обязаны действовать.

– Лайсе здесь, во дворце? – с понятной мне осторожностью спросил Гадриэль, опасаясь причинить мне боль.

– Нет, она осталась у князя. – Я сделал вид, что не заметил, как он пытается меня щадить. – Ирэн решила взять ее под свою опеку до твоего возвращения.

– Непривычно осознавать, что ты правитель, – с легкой насмешкой, в которой уже почти не было следов горечи, заметил Гадриэль. – Несмотря на то что этого и следовало ожидать.

Это он весьма точно подметил: непривычно. Сначала я этого ждал, потом всячески избегал. Но не нам спорить с судьбой. И остается лишь с честью и выдержкой, верностью и доблестью пройти по этому пути.

– Саражэль уже просил меня назначить ему преемника. Нисколько не сомневаясь, кто им будет, – с теми же эмоциями, что и он, ответил я.

– Он всегда был верен Элильяру. Так что его решение последовать за ним вполне понятно.

От его заявления я вынужден был остановиться. Впрочем, сделав Гадриэля начальником личной разведки, я руководствовался отнюдь не его прекрасными глазами. И то, что он просчитал действия и отца, и Саражэля, не удивляло. Просто я был рад, что произошедшее не сказалось на его способности быстро и четко анализировать ситуацию.

– Значит, и со вторым указом проблем у меня не будет, – с немного грустной улыбкой ответил я на его понимающий взгляд. Давая ему возможность вернуться к тому вопросу, который, как я заметил, его очень заинтересовал.