Вторжение

И прежде чем я успела сказать: «Нет», что было благоразумно, мои губы с воодушевлением, которого не было в моей душе, произносили слова согласия:

– Да, Маргилу. А если ты еще и прикажешь накрыть обед в беседке, то я приглашу тебя разделить трапезу со мной.

В его взгляде удивление даже не мелькнуло. Он лишь оглянулся к стоящему за его спиной Сэнару и, получив от того короткий кивок, чуть согнул руку, предлагая мне на нее опереться.

Я улыбнулась магам, которые с каждым днем все меньше обращали внимание на то, что я в общем-то не принадлежу к их миру, пообещав прийти завтра (правда, не до конца веря, что это произойдет), и вышла из лаборатории, так и не ощутив радости, которой мне очень не хватало.

– Что-то случилось? – Мои щиты чуть сдвинулись, пропуская внутрь талтара.

И мне было безразлично, какие мысли по этому поводу возникнут у Сэнара.

– Ничего, с чем не смог бы справиться наш ялтар.

И хотя ничего другого я и не ожидала, было не столько обидно, сколько неприятно.

После того памятного вечера на базе Маргилу из оппозиции, пусть и состоящей лишь из него одного, стал ярым приверженцем правителя Дарианы. И это наводило меня на мысль, что он успел догадаться о чем-то, что так и не удалось понять мне.

– Я нисколько не сомневаюсь в его способности справиться со всем, что бы ни произошло. – Резче, чем мне бы хотелось, заметила я. – Я лишь уточнила, что именно.

Он, не обращая внимания на окружившую нас охрану, поднес мою ладонь к своему лицу и, осторожно коснувшись губами кончиков пальцев, даже не потревожив ткань лицевого платка, спокойно ответил на мой выпад:

– Если ялтар Вилдор сочтет нужным, он ответит на твой вопрос.

Чего и следовало ожидать.

Шел восьмой день с начала вторжения, а мне так ничего и не удалось узнать о том, что творилось на Лилее. Могла лишь предположить, что они держатся. Иначе…

Если поверить дневнику Тинира и кое-каким оговоркам самого Вилдора, поражение моего мира ялтару было ни к чему.

Но что ему нужно было на самом деле, никто, кроме него самого, навернякане знал. И это значило, что, пока все не сложится именно так, как и должно, воины Дарианы будут идти по земле Лилеи, неся на своих клинках его гибель.

– Неужели ты начал испытывать к своему правителю теплые чувства? – Мой голос был задумчивым, но в нем не составляло труда отыскать насмешку. – Или Вилдор решил обменять жизнь твоего внука на твою благосклонность?!

Вот теперь он вынужден был остановиться. Потому что смеяться на ходу он счел невозможным. И пока он делал вид, что ну никак не может успокоиться, едва ли не размазывая по щекам одинокую слезинку, я прокручивала варианты того, что может за всем этим стоять. Во взгляде же моего тера не было эмоций, но зато был легкий туман, выдавая то, что он находится с кем-то на мысленной связи. И так как это не мог быть Вилдор, то оставался лишь Айлас. И это тоже давало пищу для моих размышлений, но не отвечало ни на один из вопросов.

– Лера, наш ялтар к шантажу по таким мелочам не прибегает. – Я его явно развеселила. – Для этого существует множество иных методов, которые значительно более действенны, чем просто загнать в угол. Достаточно сделать предложение, которое заденет самые чувствительные нити души, и можно крутить своим оппонентом в свое удовольствие, не опасаясь кинжала в спину.

И вновь не ответ, а лишь намек. Довольно ясный, но ничего не объясняющий.

– А твой брат…

Я еще не успела закончить вопрос, а он уже отвечал. И эти слова, словно ключ, подошли к головоломке, которую я пыталась разгадать.

– В искусстве добиваться своего ялтар превзошел своего наставника. Но лишь потому, что Тинир позволил ему это сделать. Мой брат – уникальное явление для Дарианы. Он совместил в себе талант аналитика, генетика, способность предвидеть, умение манипулировать, твердую руку воина и душу миролюбивого созерцателя. В тот день, когда ушла в Хаос Единственная Вилдора, я видел Тинира в последний раз. И хотя я не ощутил его путь в Пустоту, то, что ее душа вновь воплотилась, скорее всего заслуга моего брата. Из существовавших на тот момент в нашем мире магов лишь о нем нельзя было сказать с уверенностью, что это ему не по силам.

Еще две ниточки связались воедино, вплетаясь в узор. Но как же много их еще оставалось! Тех, что так и не нашли своего места на полотне.

Мы вышли из очередного перехода прямо в жаркое марево. И даже близость озера не охлаждала горячий воздух.

Впрочем, я уже не раз ловила себя на том, что климат Дарианы становится для меня все более приемлемым… этот мир все глубже затягивал меня.

– Ты хочешь сказать, что твой брат помог Вилдору спасти душу его Единственной?

Интересно, он поверит в мою «искренность»?!

– Преследуя этим свои цели. Разорвись их связь, и живущее в ялтаре чудовище, вырвавшись, уничтожило бы все вокруг. Но тех, кто знает об этом, – единицы. А тех, кто догадался, что он его уже приручил, – и того меньше. Именно поэтому Совет не рискует излишне испытывать терпение своего правителя, предпочитая не переступать определенных границ.

– А как же право сильного?!