Вторжение

Аскет с Чижовым тоже здорово помогли – прикрыли. Я после ранения чудил: меня, если по-честному, за тогдашние выходки на губу посадить и не выпускать надо было. Чижов не позволил – сказал, перебесится. Ну, а Аскет мне мозги вправил, присмотрел, пока я в норму не пришел.

В общем, когда Пашу убили, я все дела бросил, в Москву прилетел. Попал на похороны. Народу много, почетный караул, Сергачев речь сказал, Аскет рядом стоит. Вот интересно, вокруг Аскета всегда какое-то пустое место образуется – люди его шагов за пять обходят. Даже если он ауру маскирует, все равно что-то чувствуют.

И вот он мне говорит: «Много не пей, у нас дела». Какие, думаю, дела? Ладно, посмотрим, что мужик задумал. Подошли ко вдове, соболезнования выразили, а Аскет ей: «Валентина Николаевна, маленькая просьба. Мы хотели бы взглянуть на место гибели Павла – напишите записку охране», – и ручку с бумагой подсовывает.

Она написала, мы на поминках посидели немного для приличия и ушли. Призрак на нас еще глядел так пристально, словно пробуравить хотел. В гараже машину взяли, поехали на дачу, по пути Аскет у магазина остановился – два пакета соли купил. «Что – говорю, затеваешь?» А он так спокойно Пелену навесил и говорит:

– Паша был слабым, но псионом. Он умер плохой смертью. Девять дней еще не прошло. Значит, тень точно осталась.

Я в шаманстве не очень хорошо разбираюсь, но что Аскет задумал, сразу понял. Он решил поднять Пашину тень и расспросить, кто да как его убил. Тень – это ведь что? Остаток души, можно сказать. Когда человек умирает, особенно псион, его душа исчезает. Покойник еще не разобрался, куда. Остаются мысли, чувства, часть энергетики. Египтяне вроде такие остатки называли «ка». Или как-то иначе, не суть. Условий возникновения тени много, но раз Аскет говорит, что должна быть, значит, должна – они с Покойником в стране лучшие спецы в этой теме.

Только вызывать кого-то мертвого, пусть и по серьезному поводу, дело опасное. Обычно тени остаются от людей, умерших не своей смертью, отсюда характер плохой, жестокий. Поэтому лучше их не тревожить: для них живого убить всегда радость. Даже если мать родная, гарантий нет.

Ладно, приехали. На КПП записку показали, во дворе Аскет сумку с солью берет и ко мне обращается: «Я сейчас внутрь пойду, попробую призвать. Ты делай что хочешь, но в дом никого не пускай, кто бы ни заявился. Мне нужен час, не меньше». Хорошо, говорю, будет тебе час.