Вторжение

Наш путь до тренировочной площадки был достаточно быстрым — Сэнар не хуже меня знал, насколько сильным лекарством может стать клинок, требующий не только концентрации внимания и выдержки, но и холодной оценки своего противника.

— Тренировочные мечи или защита? — Уточнил он, прежде чем направиться к стойке, на которой было разложено оружие.

— Защита. — Коротко бросила я, не имея ни малейшего желания сражаться пусть и неплохо выполненными, но заготовками.

Мне нужно было ощущение опасности, заставляющее сердце биться ровно, отмеряя своим ритмом темп боя. Мне нужно было видеть острие заточенной стали, стремящейся впитать жар крови. Мне нужно было слышать, как поет воздух в стремительном танце смерти.

Ладонь с нежностью обняла рукоять поданного воином охраны меча, вторая ощутила холод кинжала. Широкий пояс с защитными амулетами с жестким щелчком сомкнулся на талии.

— Вы готовы, моя госпожа? — Сэнар замер напротив меня в стойке.

И, в отличие от меня, вокруг него не сияла ажурная пленка заклинаний. Но… это было его право.

— Да, к бою.

Я вывела мечом замысловатый вензель, пробуя, как он чувствуется в руке. Вынужденная признать, что как бы я не относилась к некоторым даймонам, их оружие было воистину великолепным.

Сэнар не торопился атаковать, нанизывая на убегающие мгновения замысловатые па, в которых его меч был такой же частью его, как руки и ноги. Впрочем, мне уже довелось видеть его в бою, и это воспоминание меня радовало. Ведь в той схватке победителем стал мой друг.

Я, так же как и он, не стремилась первой бросить свой клинок в бой: ярость все еще туманила взор, а в таком состоянии до поражения был один шаг.

Его тень я не заметила — почувствовала. Не кожей, не собственной силой, не предчувствием воина — взглядом. Рисунок его движений не мог закончиться ничем иным, кроме как броском и я это видела.

Я ушла с линии его атаки, не принимая ни его ритма, ни той инициативы, что он мне передавал.

— Зачем он это сделал? — Я была уверена, как бы тих не был мой голос, он его услышит.

И не ошиблась. Как не ошиблась и в другом — он был готов к этому вопросу.

— Этого было не избежать. И чем дольше он оттягивал это решение, тем сложнее было справиться с Советом.

Второй его удар оказался для меня едва ли ожидаемым. Казалось, я еще слышала его голос, а лезвие уже пролетело так близко от меня, что наша встреча не состоялась лишь благодаря телу, которое в этот момент лучше меня знало, что нужно делать.

И это окончательно вернуло мне способность не столько держать себя в руках, сколько реально оценивать происходящее и свои шансы в нем. Все-таки близость небытия, пусть и сглаженная защитными заклинаниями, не благоприятствовала отупляющему отчаянию.

— У тебя есть возможность сообщить об этом на Лилею? — Не отводя взгляда задала я свой следующий вопрос, когда мой клинок с визгом прошелся по лезвию его меча — моя атака была не менее стремительной.

— Вы хоть понимаете, о чем меня просите? — Он отступил на шаг, возвращаясь в стойку.

Судя по всему, он не был разочарован нашим разговором.

— Я не заметила, чтобы ты хотел избавить свой мир от Вилдора. — На моих губах застыла улыбка. И в ней не было столь привычного моему кругу ехидства. Это была решимость идти до конца. — Я ведь могу ненароком нарушить ваши планы.

Мы вновь обменялись серией ударов, каждая из которых была все напряженнее предыдущей. И если вначале боя Сэнар еще пытался меня жалеть, то теперь уже не делал никаких поблажек. И это не была заслуга Правителя, который всего за несколько тренировок сумел дать мне очень многое. Это была память об Олейоре и Гадриэле, учивших меня казаться гораздо слабее, чем я была.

— Ялтар не должен погибнуть до тех пор, пока его преемник не окажется на Дариане.

От такого заявления я едва не пропустила удар. Мне пришлось буквально кинуться под его клинок, избегая его. Но… защита вспыхнула, фиксируя легкое ранение.

Я подняла руку, останавливая бой. На вопросительный взгляд Сэнара, качнула головой — мне нужна была только короткая передышка. Чтобы если и не осмыслить, так хотя бы поверить в сказанные им слова, прозвучавшие признанием.

— И когда это произойдет? — Повела я плечами, стряхивая напряжение прежде чем вернуться в позицию.

— Как только воины Лилеи вступят на Дариану.

Он не стал дожидаться, когда и эта фраза дойдет до моего сознания и атаковал. Резко, безжалостно, вкладывая в удары не ярость, но умение, не силу, но опыт. И ни одна мысль больше не могла возникнуть в моей голове, потому что единственное, что теперь меня занимало — выстоять и не отступить. Сражаясь так, словно от этого боя, от того, смогу ли я одержать эту победу, удастся ли мне пролить на землю этого мира его кровь зависело, сбудется ли то, что прозвучало для меня пророчеством.

И когда не меч — кинжал прочертил кровавую дорожку по его руке, взрезав черную ткань, я ощутила, как отпускает меня напряжение и возрождается надежда. И эта радость была так велика, что ее не смог разрушить даже раздавшийся с края тренировочной площадки голос Вилдора.