Вторжение демонов (СИ)

Легкий ветерок почти мгновенно остудил лицо, но и только. К удивлению, в саду было не холодно, хотя погода стояла далеко не летняя.

— Защитный купол, – заметив моё удивление, поясняет Киан, с улыбкой наблюдая за мной. – Мама очень дорожит своим садом, поэтому тут держится определенная температура.

— Здесь красиво, – восхищено произношу, с интересом оглядываясь. Сад утопал в зелени и разнообразных цветах. Не знаю, садовник или же сама мама Киана заботится о цветах и растениях, но заметно, что за садом тщательно ухаживают.

Признаться, даже во дворце дяди сад, и тот выглядит менее привлекательным. В нём нет и половины тех удивительных, ранее мной невиданных цветов.

Взять хотя бы вот этот ярко-желтый цветок с широкими бархатными лепестками и голубой сердцевиной – он был прекрасен.

— Это аламея, – оказываясь за моей спиной, очень близко, произносит Киан. – Значение этих цветов — «свет, жизнь и радость».

— Ему подходит, – всё так же глядя на удивительный цветок, отвечаю.

Близость мужа волнует, заставляет замирать сердце в томительном ожидании.

— Я хочу поговорить о нашем будущем, – обнимая меня, говорит Киан, и я молчаливо выражаю готовность слушать. Это и правда важно. Теперь, когда угроза со стороны демонов устранена, нам нужно подумать о будущем. Нашем совместном будущем. – Мне нужно закончить учебу, поэтому какое-то время нам придется пожить здесь. Но как только я получу диплом, если ты захочешь, мы отправимся в Боснийское королевство и обоснуемся там, вблизи к твоим родителям.

Как только Киан замолкает, я отвечаю:

— Хорошо.

— Ты не против? – не услышав возражений, удивляется арвиец.

— А должна быть? – чуть заметно улыбаясь, спрашиваю. – Ты прав, тебе нужно закончить обучение, в то время как я… уже не смогу учиться. Я больше не маг.

— Мне жаль, Дайяна… – объятья становятся крепче, а на душе теплее. Я чувствую искреннее беспокойство мужа.

— Не стоит. Это малая плата за наш мир. Главное, что я жива и могу быть с тобой.

— Да, это важнее всего, – поворачивая меня лицом к себе, произносит Киан. Он бережно касается моего лица, смотрит проникновенно, нежно. – Без тебя я не представляю своей жизни. Я даже не думал, что кто-то может стать так дорог мне. Что чья-то жизнь будет важнее моей… Но вот появилась ты. Удивительная, яркая, смелая, нежная и такая красивая…

— То, что я удивительная, смелая и красивая, ты понял сразу, как только увидел меня? – не удержавшись, отлично помня первую встречу с арвийцем, спрашиваю.

— Нет, – улыбается муж. – В первую нашу встречу я решил, что ты доставишь кучу проблем. Начнешь ныть и требовать к себе особого отношения. И отчасти оказался прав.

— Что?! Когда это я ныла и требовала к себе особого отношения? – искренне возмущаюсь.

Не было ведь такого!

— А кто возмущался из-за того, что придется жить с соседкой? – вскинув бровь, напоминает арвиец, у которого память оказалась на редкость отличной.

— Я просто была удивлена наличием соседки, не больше, – признаваться в том, что была возмущена тем, что комнату пришлось с кем-то делить, не собиралась.

— Ну да, конечно, – не верит муж. И, прежде чем я отвечаю, продолжает: — Впрочем, это всё уже не важно. Тогда я не знал тебя, видел в тебе врага. Теперь же ты моя любимая и единственная жена.

— Любимая?.. – внезапно горло перехватывает, и голос становится хриплым.

— Да, любимая, – склоняясь к моим губам, подтверждает Киан с завораживающим мерцанием в глазах. – И самая желанная…

Страстный поцелуй опаляет мои губы, и реальность исчезает. Я растворяюсь в ощущениях и безграничном счастье, которое затапливает меня.

В дом мы возвращаемся спустя полчаса. С горящими глазами, улыбками на губах и, в моем случае, с припухшими от долгих поцелуев губами.

Поймав понимающие улыбки от наших матерей, я смущенно опускаю взгляд, в то время как Киан широко всем улыбается, ни капли не смущенный тем, что ни для кого не является секретом, чем мы занимались в саду.

За ужином мы то и дело переглядываемся и улыбаемся, совершенно забывая, что не одни и что нужно есть. В конце концов, мой отец не выдерживает и предлагает нам вспомнить о приличиях. И мы честно пытаемся, но радость, переполняющая нас, столь сильна, что приличия не имеют значения.

Ужин заканчивается уже поздним вечером, и родители моего арвийца настаивают, чтобы мы остались на ночь у них. Не желая возвращаться в стены академии, мама упрашивает отца, и мы остаемся.

Нам с родителями предоставляют отдельные гостевые спальни, расположенные по соседству. И под бдительным взглядом отца, попрощавшись с Кианом, я первая скрываюсь в своей.

Приняв ванну и облачившись в домашнее платье, предусмотрительно приготовленное по приказу мамы Киана, забираюсь на широкий подоконник и гляжу в окно.

Я жду Киана. Хоть мы и не договаривались, знаю, что он придет. Потому что так же, как и я, желает сделать нашу связь полной и нерушимой.