Вторжение демонов

Как бы это сумасшедше не выглядело, но если исходить из того, что мне достались какие-то воспоминания совершенно левого паразита, то мне их просто вытащить было совершенно неоткуда. А значит, этот эгрегор и правда принадлежал этим существам. И что-то теперь у меня даже язык не поворачивался назвать их неразумными. Просто это совершенно иной вид разума, который даже мыслил какими-то непонятными категориями. Хотя, что странно, я же как-то все понимаю.

= Произведена настройка под текущего оператора. Требуется смена формата данных для работы с базой знаний эгрегора напрямую, без дополнительного преобразования и конвертации.

Так, стоп, а как я к нему вообще подключился-то?

Пара мгновений, и вдруг у меня в сознании появляется какая-то размытая клякса, которая мне между тем совершенно ничего не говорит.

= Произвожу конвертацию пакета данных, – вновь повторяет это непонятное нечто в моей голове.

И буквально через мгновение, как я вижу мою метрическую матрицу, в части которой встроена еще какая-то дополнительная структура. И чего это?

= При контакте оператора с последним активным хранителем ему была передана часть структур подключения к эгрегору.

Не понял, с каким хранителем и когда? Что-то мне все это очень сильно стало не нравиться. С паразитом я пересёкся всего единожды, и меня тогда очень удивила его попытка именно взломать мою метрическую матрицу и переселиться ко мне, а не уничтожить. Так, может, он все-таки что-то успел сделать?

= Данное событие произошло…

В этот момент какая-то заминка и уже дальше.

= Точную дату вычислить не удалось, есть лишь фрагментированное изображение момента передачи. Воспроизвести?

«Давай», – согласился я.

= Произвожу параллельное конвертирование данных в формат, воспринимаемый оператором.

И тут я увидел свое лицо, которое смотрело куда-то вниз.

Так, как еще можно соотнести время. Проверить окружающее пространство.

= Воспроизвести дополнительные фрагменты, сохранившиеся с того времени?

«Да».

И что тут у нас. Лес. Опять лес. О, а вот это грязь, как раз из того места. Но этого мало, хотя и приблизилось.

Ага. Вот то, что надо. Тарки… и они окружили Госанга. Так. Теперь понятно, кто был тем последним хранителем.

Получается, что это паразит. Блин, как-то в голове даже это не укладывается, но, похоже, так и есть.

Ладно. Я опять отвлекся.

Пусть будет паразит. Если он мне поможет разобраться с костяной смертью!

Поэтому я опять стал рассматривать переданное мне воспоминание, ну или что это там есть такое.

Так, структура плетения совершенно не изменилась, как и тот тип энергии, которым его следует активировать. Интересно, можно ли использовать что-то иное?

= Вероятность изменения результата работы ментального модуля при использовании иного типа активирующей энергии равна нулю.

Странно, эта штука, которая мне досталась от паразита, каким-то образом общается со мной понятными мне терминами.

= Произведена адаптация под смысловой профиль оператора.

Понятно. Ну да ладно. То есть, если я воспроизведу это плетение, то его работа не изменится. Это уже хорошо.

Что дальше? А вот дальше был как раз тот самый результат, которого я хотел добиться. Эти костяные инфернальные монстры распылялись, но потом снова воскресали. Теперь я это видел прекрасно. Значит, ничего не изменилось. Хотя данное плетение, возможно, позволит нам покинуть пределы этой самой пустоши.

Черт. Не позволит… Судя по тому фрагменту информации, что у меня был, паразит, который и использовал это плетение, лишь отсрочил свою смерть.

Сколько продолжалось это противостояние, не известно, но в конце концов он не смог закачать необходимый объём ментальной энергии в плетение и его структура распалась. И уже после этого костяные смерти настигли его.

«В общем, ничего нового».

И только я об этом подумал, как мой глаз зацепился за кое-какую деталь. На общем фоне этого не было заметно, когда плетение массово уничтожало всех этих монстров. Но вот его последний удар дал более ясную картинку.

«Стоп, что это?» – пораженно посмотрел я на увиденное. Нет, все же не зря я встретился с тем паразитом. Вот в чем секрет тех, кого я назвал костяной смертью.