Вторжение драконов. Последняя битва

— Ты вернулся... — У нее почти не было сил говорить. Он не ответил, но как же приятно было чувствовать его теплую руку, снова соскальзывая в глубокий сон без сновидений.

Открыв глаза снова, она увидела рядом Нодона. Выглядел он устало. Под глазами—черные круги. Судя по всему, улыбка далась ему нелегко.

— Голодна?

Во рту чувствовался какой-то желчный привкус. Эльфийка удивленно огляделась по сторонам. Голых каменных стен и ненавистной камеры больше нет. Стены комнаты побелены, из большого окна открывается вид на небо и острые пики гор. Она лежала в постели, на шелковых простынях, пахнущих ванилью. Исчезла и цепь, которой Темный приковал ее, словно дикую собаку.

Заморгала. В глазах Нодона читался страх. Что напугало его? Почему он здесь?

Воспоминания вернулись, одновременно словно бы нанося удар в самое сердце. В ужасе она села, отбросила в сторону одеяло, ощупала живот. Он все еще был большим, но она перестала чувствовать что бы то ни было.

— Они живы, — негромко произнес мастер меча.

Она вспомнила крохотную оторванную ручонку в руках у Темного. Снова погладила живот, отчаянно прислушиваясь к себе. Ничего. Ей хотелось закричать, но от ужаса сдавило горло.

— С ними все в порядке! — Нодон произнес эти слова успокаивающим тоном, которым обычно скрывают ложь.

Нандалее откинулась на подушку. Сил не было. Она прекрасно помнила, как Темный разъял ей живот, чтобы разорвать детей. Она видела это! Крохотную ручонку...

– Уйди! — наконец выдавила из себя она. Ей больше не хотелось видеть Нодона. Самого опытного убийцу Темного, который помог прикончить ее детей.

– Все не так, как ты думаешь, — слабым голосом произнес он.

Она отвернулась от него. Уставилась на белую стену. Хотелось заплакать, но сил не было даже на это.

– У тебя было трое детей, — бесцветным голосом произнес убийца. — Один из них был... другим. Он был крупнее... и убил бы своих брата и сестру. Когда мы нашли тебя в твоей потаенной долине, я еще не видел его ауры. Он вырос очень быстро. Темный говорит, что ты питала его своей ненавистью.

В душе всколыхнулся гнев.

– То есть это я виновата?

– Я не сомневаюсь, что твой темперамент поспособствовал тому, что произошло, — сурово отрезал Нодон. — Я вижу, как сейчас, в этот миг, меняется твоя аура. Как в тебе снова нарастает ярость. Думаешь, это не затрагивает детей? Ты не чувствуешь двух живых детей — возможно, это связано с тем, как он извлек третьего... — Нодон запнулся. — Может быть, еще не все зажило. В некоторые шрамы жизнь возвращается долго. Но присмотрись! Открой свое Незримое око и не говори, что не видишь, как твоя аура перекидывается на них, изменяет их. Не говори, что не понимаешь, что делаешь. Я не могу объяснить тебе, что происходит с твоими детьми. Они особенные. Да, ты потеряла одного. Но еще двое живы! Думай о них и забудь о третьем!

Ей было в корне неприятно получать приказы от Нодона. Он не имел права ничего говорить ей, этот подручный палача! Впрочем, он прав в том, что, если воспользоваться Незримым оком, станет видно, живы ли оставшиеся у нее дети. Она осторожно положила обе руки на живот. Движения не чувствовалось. Ни малейших признаков жизни. Но значит ли это, что они мертвы? Почему она предпочла погрузиться в ожесточенность, вместо того чтобы посмотреть самой?

Нандалее закрыла глаза и открылась магическому миру. Они были там! Эльфийка застонала от облегчения. Но... Слова Нодона оказались правдой. Вместе с уверенностью в том, что оставшиеся двое детей живы, алый гнев схлынул из ее ауры, но в детях продолжал гореть. При виде этого ей стало так же больно, как и от того, что сделал с ней Темный. Почему она была так слепа? Как часто она рассматривала ауры своих детей... Третьего заметила не сразу. Его аура была слабой и непостоянной. Она все тревожилась по поводу его силы. Он вырос уже в темнице, вскоре стал сильнее брата и сестры. Все это было правдой. Но это не встревожило ее. Напротив, какое было облегчение, когда она поняла, что малыш совсем не слабый. ¹

Нандалее повернулась и посмотрела на Нодона. Его черные обсидиановые глаза казались пустыми. Она знала этот взгляд. Он бывал после трудного боя. Вспомнила, как набросилась на него в гневе. Он не заслужил этого. Он пришел как друг.

— Как он выглядел, тот ребенок, которого он забрал? Это была девочка? Это его ручка...

Нодон смущенно откашлялся.

— Я не видел. Просто держал тебя.

Не умеет он лгать.

— Он был жив?

— Я же сказал, что не видел!

— Но, может быть, слышал? — не отставала Нандалее. — Слышал?

Мастер меча кивнул.

— Да. Он... он плакал.

Ей снова показалось, что он ей лжет.

— Значит, он был жив. А что с ним стало?

— Он унес его. Я не знаю, что он сделал с твоим... ребенком.

Что ему так сложно сказать? Что за тайну скрывает он от нее?

— Значит, сейчас он где-то спрятан и жив.

Нодон вздохнул.

— Он родился слишком рано, Нандалее. Его силой вырвали из твоего тела, хоть видимых шрамов и ран не оставили. Он не сможет жить. Не время было... Он... Ты не захочешь видеть этого ребенка. Он мертв и похоронен.