Вторжение драконов. Последняя битва

— А ты куда пойдешь? — весело поинтересовался у него полководец. — Вернешься в сад Ядэ? Айлин рассказывала мне, что там есть эльфийка, которая для тебя что-то значит. Нанга... Намба... — Он покачал головой. — Ну и память у меня. Боюсь, что перестарался, позволив Алоки слишком часто втыкать мне иглы в мозг. В любом случае я рад буду вернуться к свои статуям и книгам. Нужно будет просто пережить праздничный пир. Несмотря на эту небольшую неудачу под конец, в целом поход был для Альвенмарка триумфальным.

Нодон слушал его вполуха. В саду Ядэ есть эльфийка, которая для него что-то значит? Почему он этого не помнит?

— Нанга... Намба... — негромко повторил он сказанное Солайном, надеясь, что язык вспомнит лучше, чем голова. — Нада... Нанда... Нандалее!

Воспоминания настигли его, словно удар молнии. Нандалее! Как он мог забыть о ней? Интересно, как она там? Должно быть, давно уже родила детей. Оставалось лишь надеяться, что Дыхание Ночи не убил малышей.

Теперь Нодон вспомнил и то, с какой неохотой шел сюда. Причиной того, что Перворожденный отправил его в этот поход, могло быть и то, что он не хотел иметь свидетелей при рождении детей Нандалее. Нужно возвращаться! Хотя пресекать интриги Дыхания Ночи было уже поздно...

Рождение

Коля собрал выживших вокруг себя. Он знал, что сегодняшний день станет днем перемен. Но не знал, что именно произойдет. Они стояли перед ним, крепко обхватив себя руками, кучка жалких мерзляков, лишившихся всех надежд.

— Мы наконец узнаем, чего ты от нас хочешь? — с упреком в голосе поинтересовался Набор.

Отношения с лоцманом в последнее время становились все более и более напряженными. Коля знал, что Ветер, дующий от наливающегося дождем горизонтауже несколько дней не говорил с Набором. Ему тоже все труднее становилось установить связь с собирателем облаков. Казалось, огромное существо растеряно. В нем скапливались самые разные мысли и ощущения. Разговора не получалось. Впрочем, Коля отчетливо ощущал страх, испытываемый небесным гигантом. Он менялся, так же, как менялся Коля.

Друсниец погладил свою искалеченную руку. Он уже привык к ноющей боли, не прекращавшейся ни на миг.

— Богиня желает, чтобы мы стояли здесь и стали свидетелями одного из ее чудес, — Коля произнес это раздраженным тоном, чтобы каждому стало ясно, что он покарает любые возражения, отправив сомневающихся в находившийся неподалеку кратер.

Некоторое время царило подавленное молчание, и слышно было лишь негромкое завывание ветра в порванном такелаже. На протяжении последних дней Коля заставлял людей строить большую деревянную платформу, немного похожую на плот, только с массивным релингом. Поначалу ему пришлось заставлять некоторых членов команды с помощью побоев, поскольку им непременно хотелось строить ледяной парусник Набора.

Коля не верил в корабль, способный скользить по твердой земле, и тратить силы на подобное считал легкомыслием. Во сне ему то и дело виделся этот плот, и воин был уверен, что эти сны ему послал именно Ветер, дующий от наливающегося дождем горизонта. Он стал его орудием, и после того, как воин выбил зубы двум членам команды, все в конце концов подчинились и прекратили строить ледяной парусник Набора. Так получилась большая деревянная платформа, стоявшая на льду примерно в сотне шагов от кратера. Она была нагружена припасами, дровами и, самое главное, драгоценным льдом мечты. В центре, крепко закрепленное, возвышалось их убежище из скрытых под парусиной десантных корзин. Им потребовалось всего пять дней, чтобы претворить в жизнь его планы. Воин безжалостно подгонял всех, поскольку решительный день был близок.

Мужчины проклинали его за эту ужасную каторжную работу, но Коля и без советов собирателя облаков знал, насколько важно, чтобы команда занималась делом, чтобы у них было что-то, что связывало их друг с другом. Даже если это будет ненависть по отношению к нему.

В глубине обвисшего тела собирателя облаков послышалось 1ромкое бульканье. Звук был похож на тот, что издают кишки, только намного больше. Это бульканье слышалось уже не первый день, и Коля знал, что произойдет вскоре. Он внимательно наблюдал за телом собирателя облаков, который неподвижно свисал с массивного скалистого уступа.

Внезапно послышалось шипение, из тела Ветра, дующего от наливающегося дождем горизонта, на высоте примерно шестидесяти шагов повалил желтоватый дым. Прошло немного времени, и до них долетела вонь, еще хуже, чем в переулках квартала дубильщиков.

— Ты знаешь, что это означает, — серьезным голосом произнес Набор. — Тебе это знакомо, не так ли?

Коля вопросительно поднял брови, что еще больше разозлило лоцмана.

— Ты же был в дюжинах сражений, друсниец! Ты должен знать это!

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Трупы, которые дня два-три полежали на солнце, — прошипел Набор, совершенно справедливо не поверивший в его неосведомленность. — Их тела надуваются и в конце концов они начинают пердеть и отрыгивать, хуже, чем живые.

— И что ты хочешь этим сказать? — невинным тоном поинтересовался Коля.