Вторжение драконов. Последняя битва

Она едва держалась на ногах, когда шла по коридору навстречу ему, но настояла идти самостоятельно. «Судя по всему, прежняя Нандалее постепенно возрождается», — подумал Нодон. С момента родов прошло две недели, и она все еще была ужасающе худа, но в глазах появился блеск, которого давно не было, и эльфийка уже робко улыбаясь. Почти как юная девочка, впервые встречающаяся со своей великой любовью.

За ней шла Фирац, на руках она держала обоих детей.

— Хорошо, что остальных здесь нет, — негромко произнесла Нандалее. Голос ее был еще слабым и хрупким, было слышно, насколько тяжело ей самостоятельно держаться на ногах.

— Они поняли, что пока ты хочешь побыть одна. А еще очень рады, что ты пришла. Ты одна из нас. Твое место здесь, в твердыне драконников.

На щеке Нандалее дрогнул мускул. Тронута ли она? Или рассердилась? Ей всегда нелегко было быть не одиночкой.

Он открыл дверь, рядом с которой стоял

— Все дали что-то, чтобы сделать эти покои чуть уютнее. Один подарок даже прибыл недалека... О твоих родах говорят.

По лицу эльфийки он понял, что эта тема ей неприятна. Как же он мог быть настолько глупым и бестактным? Нет, больше о родах говорить он не будет. Все равно большая часть — их с Фирац тайна. Жаль, что нельзя забыть увиденное.

Нандалее подошла к нему и встала в дверном проеме. Он услышал, как она схватила ртом воздух... Хоть бы не обиделась снова. Она стала такой ранимой...

— Это... — Она снова с трудом перевела дух. — Это чудесно!

— Мы импровизировали, — Нодон вздохнул с облегчением. — Каждый что-то дал...

Нандалее махнула рукой на длинную табличку в форме капли, висевшую на стене, и два меча, висевшие за ней.

— Я больше не возьму в руки оружие. Мое время воительницы миновало.

Он кивнул, пытаясь себе представить, как отнесется к этому Темный. Драконница, которая отказывается сражаться! Такого прежде не бывало.

Она окинула комнату взглядом. Нодон с тревогой наблюдал за ней. Они отдали ей самую большую комнату. Несколько предметов мебели стояли отдельно друг от друга. С одним из них было связано особое обстоятельство. Кровать была сделана кобольдами сада      I

Ядэ, он много часов исследовал ее, зная, что маленький народец обладает своеобразным чувством юмора. Проверка показала, что на кровать не наложено заклинание, а все ножки целы, ни одна не подпилена. Это была действительно просто большая кровать с приятным мягким матрасом и изголовьем, на котором была вырезана лужайка с цветами.

— Там я буду укачивать, — произнесла Нандалее, указывая на мебель с высокой спинкой, по которой было непонятно, стул это или скамья. Стоявший рядом стол с блестящими бронзовыми ножками и пластиной из зеленого камня, выломанного из скал сада Ядэ, был создан здесь, в мастерской крепости.

Нандалее вошла в комнату, огляделась по сторонам.

— Три окна... Это чудесно. Много света — это хорошо.

Нодон невольно вспомнил дом, где она рожала — он был без окон, и облегченно вздохнул, понимая, что теперь она видит мир иначе.

Ее рука играючи скользнула по лежавшему на столе янтарину, сделанному в виде абстрактной закрученной скульптуры. Он не станет говорить ей, что это — подарок Темного.

Она опустилась на колени рядом с лакированным сундучком, стоящим под средним окном, и провел рукой по зеркальной поверхности. На крышке сундука и боковых стенках чьей-то искусной рукой были нарисованы дельфины.

— А это от кого?

— Это прислал Элеборн. Он передает тебе привет и надеется, что вскоре сможет приехать в гости.

— Элеборн... — Она скова углубилась в себя, словно заглядывая в прошлое. — Он был со мной, когда я рубила тис для своего лука, и не выдал меня наставникам Белого чертога, Ты знаком с ним, Нодом?

— Нет, знаю только имя.

— Он создает чудесные скульптуры из света и воды. Детям понравится его искусство, — она подошла к стоявшей у постели колыбельке.

Нодону показалось, что он чувствует некоторое смущение, когда она стала внимательнее рассматривать кроватку. Колыбелька была белой, и тяжелая деревянная рама была подвешена таким образом, что ее можно было раскачивать. Низкая ширма разделяла ее на два спальных места. На балдахине в изголовье были нарисованы летящие пегасы. В центре картинки красовался вороной с широко расправленными крыльями, на лбу у которого красовалось белоснежное пятно. Зореокий, пегас Нандалее.

Она узнала его и провела картинкой по рисунку.

— Красиво, — негромко произнесла она. — От кого этот подарок?

Нодон смущенно откашлялся.

— От меня... Я не очень талантливый художник... Я...

— Для меня колыбелька — лучший из всех подарков, — она подозвала Фирац, нерешительно стоявшую в дверях, затем взяла у газалы детей и положила обоих в их новую кроватку.

Ты уже дала им имена?