Вторжение драконов. Последняя битва

Ну, и что он должен на это сказать? Это же просто романтические бредни слепой пророчицы! Это последнее, что им может сейчас помочь. Нодон поглядел на потрескавшиеся губы Нандалее, на крупные капли пота на ее лице, блестевшие золотом в свете масляных ламп. Когда-то она была красива. Гонвалон отдал ради нее все. Более того, он умер ради нее, и в этом драконник был уверен. Может быть, именно это она и не может преодолеть? Что другой эльф заплатил за нее величайшую цену?

Нодону она не казалась красивой никогда, но привлекательной — да. Она была так непохожа на него.

Он снова пристально поглядел на нее. Эльфийка никому не позволяла сбить себя с пути, на который однажды вступила. Так будет и на этот раз. Даже Темный был бессилен против ее упрямства. Она умрет в родах, если Перворожденный придет за ними. Потому что она так хочет!

Эльф наклонился и поцеловал пересохшие губы.

— Прощай, моя гордая и глупая воительница. Желаю тебе хорошего перерождения.

И впервые с тех пор, как он вошел в хижину, Фирац не осмелилась ничего сказать. Он сам был потрясен тем, что сделал. Он уважал Нандалее. И хотел попрощаться с ней не просто парой слов, которые она все равно не услышит.

Драконник устало поднялся и направился к тяжелой двери. Никогда он не возвращался после миссии настолько опустошенным, как после зимней войны в Нангоге, и вот теперь, после прощания с Нандалее. Он коснулся лба рукой, почувствовал внезапно нахлынувшую боль. С недавних пор голова болела почти каждый день.

— Мастер меча!

— Что? — Нодон тяжело опустил руку на дверь. Придется стучать, чтобы его выпустили из этой темницы.

— У нее дрожат губы!

— И что?

— Мне кажется, она пытается что-то сказать…

В два шага Нодон оказался рядом с ней. И действительно, Нандалее изо всех сил пыталась что-то сказать. Пода ее по-прежнему.

Ничего не видел, но теперь они были широко открыты, по щекам бежали слезы. Фирац взяла его за руку и накрыла его ладонью руку Нандалее. Она полыхала, словно синем.

— Гонвалон, — прошептала она, и Нодону показалось, что одно это слово режет ей горло, столько страдания и в то же время надежды было в нем.

Он хотел что-то сказать, хотел пояснить, что она ошибается, но фирац закрыла ему рот ладонью и покачала головой.

— Гонвалон, — снова прошептала Нандалее, уже тише.

Он провел ладонью по ее руке и почувствовал, что эльфийка вздрогнула. Затем вложил свою руку в ее раскрытую ладонь. Она сцепила его пальцы со своими, но сил сжать ладонь не было.

Внезапно она глубоко вздохнула. Все тело ее задрожало, и драконника завалилась на бок.

Нодон подхватил ее, крепко обнял.

— Началось! — крикнула Фирац. — У нее схватки! Отошли воды. Дети. Она рожает. Держи крепко. Держи ее крепко-крепко! — Она низко склонилась над ним. — И не разрушай ее веру, — прошептала видящая на ухо драконнику.

Как он может притворяться для Нандалее тем, кем на самом деле не является? Она не хотела рожать детей в мире, где нет Гонвалона. Имеет ли он право так обманывать ее?

Нандалее корчилась в судорогах.

— Все будет хорошо, — произнес он, не задумываясь, а Фирац тем временем раздвинула эльфийке ноги.

Убийца и слепая пророчица в качестве акушеров. Это может плохо кончиться.

— Может быть, позвать на помощь? — прошептал он.

— Зачем? — В голосе газалы послышалась обида. — Природа так устроена, что женщины могут рожать детей совершенно самостоятельна Ты будешь держать ее, гладить и шептать на ухо какую-нибудь милую чушь, пока я не скажу тебе перестать. Об остальном я позабочусь. И поверь мне, сильные узкие руки, знающие, что нужно делать, важнее зрения.

— Но Темный… Разве он не должен быть здесь?

— Неужели ты ничего не понял? Она не хочет рожать детей из-за него. Нандалее не хочет, чтобы дракон в обличье эльфа притворялся их отцом. Если он войдет в этот дом, я не знаю, что будет. Ему сюда нельзя. И он это тоже прекрасно понимает. Поэтому помочь в этих родах должны именно мы! А теперь соберись и сделай свое дело хорошо, Гонвалон, — она произнесла это имя громко и с нажимом, и, как бы ни была запутана Нандалее, казалось, она по крайней мере, услышала его, поскольку слабо сжала его руку.

Нодон судорожно сглотнул. Бежать было поздно. Несмотря на то, что в подобных сражениях ему не приходилось участвовать еще никогда в жизни. Новая схватка — и Нандалее выгнулась дугой.

— Все будет хорошо, — прошептал он, убирая с лица эльфийки сбившиеся и мокрые от пота волосы. На губах играла легкая улыбка, но глаза все еще смотрели, ничего не видя.

— Пора тужиться! — приказала ей Фирац. — Они сами не выйдут. Ты должна помочь своим детям, — и видящая сунула руку между ног Нандалее.

Нодон отвернулся. Он не хотел этого видеть.

— Ты справишься, — с нажимом произнес он. — Скоро все закончится, — он понятия не имел, сколько это может длиться, но был уверен, что Нандалее будет приятно слышать это, если она вообще хоть что-то понимает из того, что он шепчет ей. Она по-прежнему была немного не в себе, но тело, судя по всему, и без посторонней помощи знало, что нужно делать при родах.