Вторжение любви

Джасмин не заставила просить дважды. Протянув руку, она легонько погладила плоть мужчины. На ощупь она напоминала атлас, обтягивающий стальное древко. Джасмин еще раз провела по ней пальцем, и по телу Томаса пробежала дрожь. Он закрыл глаза и застонал. При виде подобной реакции Джасмин почувствовала силу своей женской власти над этим мужчиной и осмелела.

Однако вскоре Томас схватил ее за руку и открыл горевшие желанием глаза.

– Теперь моя очередь, – хрипло произнес он и, прежде чем Джасмин сумела остановить его, стащил с нее намокшую сорочку и отбросил ее в сторону.

Томас притянул ее к себе. Его ладони описывали чувственные круги на ее груди, делая невероятно чувствительной. Джасмин задрожала, когда пальцы в изысканной ласке коснулись ее сосков, превращая их в тугие бусины. Наклонив голову, Томас обхватил один из них губами. Вновь и вновь его язык творил чудо, посылая по телу Джасмин волны наслаждения. Ее лоно болезненно пульсировало в желании вновь ощутить мужчину внутри себя.

Тело Джасмин горело, словно вода вокруг них вдруг закипела. Томас внезапно прервал ласки, подвел ее к каменным ступеням и развернул спиной к себе.

– Опустись на колени, – попросил он.

С легкой тревогой Джасмин сделала то, о чем ее просили, упершись руками в верхнюю ступеньку. В таком положении она чувствовала себя уязвимой и беззащитной, но тихие слова успокоения, произносимые Томасом, ослабили напряжение. Джасмин ощутила на своих бедрах сильные теплые ладони Томаса.

– В том, как совокупляются лошади, есть какая-то своя необузданная красота, – пробормотал он.

Джасмин ощутила, как горячая плоть пытается проникнуть в нее, а волосы на его груди щекочут ее спину. Томас подался вперед, но почувствовал сопротивление. Джасмин напряглась. Он был слишком большим, а ее лоно слишком болело. Кроме того, все это было так ново…

– Расслабься, – прошептал Томас, замерев на мгновение.

Он наклонился вперед, ласково поглаживая кожу девушки, а потом коснулся ее разгоряченной плоти, и Джасмин расслабилась, тихо застонав.

Он вновь подался вперед, и с его губ тоже сорвался удовлетворенный стон, когда он вошел в горячие глубины. Обхватив Джасмин за бедра, он начал ритмичные движения.

Вода омывала их, когда плоть касалась плоти. Джасмин скрежетала зубами, ее мышцы напрягались, по мере того как она приближалась к развязке. Больше. Ей хотелось больше. Прямо сейчас.

– Пожалуйста, – взмолилась она. – Прошу тебя.

Казалось, Томас внял ее мольбам. Он дотянулся рукой до ее плоти и принялся жадно ласкать.

– Именно так лошади продолжают свой род, цветочек, – прошептал он. – Необузданные и свободные, они не думают ни о чем, кроме этого самого момента. Почувствуй ветер на своей коже, Джас. Почувствуй мое тело внутри себя. Я всегда буду частью тебя, куда бы ты ни отправилась. Ты моя. Навсегда.

Джасмин выгнулась, когда Томас вновь обхватил ее бедра, вознося все выше и выше на волнах страсти. Джасмин вскрикнула, и ветер понес эхо ее крика над каньонами, когда все растущее сладострастие разразилось мириадами сверкающих звезд, Томас сжал ее бедра еще сильнее, и теперь эхо его крика вторило ее собственному.

Необузданные и свободные. Такими они и были. И никто не сможет их разлучить. Никогда.

Грэм и его товарищи из племени хамсин вернулись через шесть дней. И не одни, а в сопровождении семей Джабари и Рамзеса, которые хотели познакомиться с английскими путешественниками до их отъезда в Каир. Неделя в обществе новых знакомых пролетела как один день, и Томас вдруг понял, как быстротечно время.

Он старался быть осторожным с момента приезда дяди Джасмин. Украденный в тени шатров поцелуй, легкие прикосновения руки к нежной щеке… День отъезда неумолимо приближался, и Томасу казалось, что Джасмин далека от него как никогда. Словно кто-то соединил их судьбы цепями, а теперь тащил в противоположные стороны.

Томас устало потер лоб. Его окутало облако пыли, когда мимо проскакали два великолепных арабских жеребца. Управляемые черноволосыми, зеленоглазыми молодыми людьми, которых он видел и раньше, они галопом пронеслись через лагерь. Громкое улюлюканье сопровождало боевой клич племени хамсин.

Рамзес крикнул что-то вдогонку юнцам и покачал головой.

– Они неуправляемы, – произнес он, но Томас услышал в его голосе отцовскую гордость.

– Я и раньше их видел. Ваши дети-близнецы?

– Асад и Фатима никогда не разлучаются.

Томас внимательно посмотрел на молодых людей, когда те спешились. Девушка обняла брата, и тот обнял ее в ответ, Это зрелище пробудило в Томасе неожиданные эмоции.

– Они так хорошо ладят, – задумчиво произнес он.

– Так было всегда. Им по четырнадцать лет. Фатима становится женщиной, но она по-прежнему предпочитает компанию Асада и наследника нашего шейха обществу своих подруг. – Рамзес глубоко вздохнул, и Томас сразу почувствовал, что задел чувствительные струны.

– Фатима согласилась продемонстрировать танец живота. Может быть, Джасмин захочет присоединиться к ней?

Вспомнив о том, как Джасмин отрицала все арабское, Томас усомнился, что подобное возможно.